Дар уныния

— Ну, допустим, жертвоприношение.

— Давайте не будем строить догадки, а немного подождем. Сейчас все должно сработать. Я это чувствую. Они где-то рядом! — выпалил парень.

— Лесу нужна жертва, Андрей. И мы должны повиноваться ему.

— Потерпите еще немного, пожалуйста!

Неподалеку стоял несчастный старик и о чем-то размышлял во время диалога колдунов. Он сделался еще печальнее, чем раньше, смотрел на жуткий дремучий лес, и слезы снова катились из глаз. Собравшись духом, Александр Степанович подошел к спорящим, и промолвил:

— Я возьму на себя роль этой жертвы.

26. Упущенное время

«Лес»

Деревья, кустарника пропасть,
болотная прорва, овраг…
Ты чувствуешь —
горе и робость
тебя окружают…
и мрак.

Ходов не давая пронырам,
у самой качаясь луны,
сосновые лапы над миром,
как сабли, занесены.

Рыдают мохнатые совы,
а сосны поют о другом —
бок о бок стучат, как засовы,
тебя запирая кругом.

Тебе, проходимец, судьбою,
дорогой — болота одни;
теперь над тобой, под тобою
гадюки, гнилье, западни.

Потом, на глазах вырастая,
лобастая волчья башка,
лохматая, целая стая
охотится исподтишка.

И старая туша, как туча,
как бурей отбитый карниз,
ломая огромные сучья,
медведь обрывается вниз.

Ни выхода нет, ни просвета,
и только в шерсти и зубах
погибель тяжелая эта
идет на тебя на дыбах.

Деревья клубятся клубами —
ни сна,
ни пути,
ни красы,
и ты на зверье над зубами
свои поднимаешь усы.

Ты видишь прижатые уши,
свинячьего глаза свинец,
шатанье слежавшейся туши,
обсосанной лапы конец.

Последние два шага,
последние два шага…

И грудь перехвачена жаждой,
и гнилостный ветер везде,
и старые сосны —
над каждой
по страшной пылает звезде.

(Борис Петрович Корнилов, 1929)

На старика смотрели две пары недоумевающих глаз. Андрей только и смог вымолвить:

— Вы с ума сошли?

— Я уже стар, Андрюша. Дам жизнь молодым. Хоть ты мне и говорил, что у меня еще девять лет впереди, я не могу оставить там Лену и Оленьку. Я хочу их спасти.

— Нет, мы не будем вас убивать.

— Тогда я убью себя сам!

— Но это будет не правильно, — вмешалась Вера Ивановна, зная законы сего ритуала.

Александр Степанович же, не став слушать наимудрейшую парочку, развернулся и снова направился в глушняк, откуда несколько минут назад с ужасом выбегал, спасаясь от вихря. Старик верил, старался верить, что таким образом сможет спасти своих девочек. Они вернутся, и поймут, что старый добрый дедушка сделал хорошее дело, вернул им жизнь на Земле. Андрей побежал вслед за ним.

— Послушайте, не ходите туда, пожалуйста! Вы же совсем в этом не разбираетесь!

Старика остановила сильная рука парня, и он рухнул на колени от бессилия. Тихонько заплакал, закрывая лицо сморщенными ладонями. К ним подошла старая ведьма и тяжело вздохнула:

— Быть может, у нас ничего не вышло. Наверное, этот лес сильнее нас… Мы не должны здесь долго оставаться, нужно уезжать от опасного места.

Повисла тяжелая мертвая тишина. Все было кончено, они сделали все что смогли. И душа Андрея разрывалась на части от несправедливости мира. Он обещал помочь старику! Обещал, но ничего не сработало. Получилось жестоко и глупо.

Вдали из-за деревьев вдруг показались две фигуры. Они ежились от холода и растерянно смотрели по сторонам. Неужели это были Елена и Оля, прожившие дикую жизнь полтора месяца в осеннем лесу? Так и есть! С растрепанными волосами, в царапинах и порезах, с испуганными глазами на лице они напоминали брошенных бездомных животных. И, увидев своего старика — родного человека, побежали к нему.

— Александр Степанович, смотрите! — воскликнул Андрей, показывая пальцем вдаль, в сторону леса. Тот медленно поднял свои заплаканные глаза. Увидев любимые лица, старик, вытянув руки, поспешил к ним навстречу. Не переставая плакать от радости, стал обнимать дочку и внучку после долгой разлуки.

Вера Ивановна смеялась, а Андрей хватался за голову, удивленно смотря на найденышей. Он не мог поверить своим глазам, и готов был поклясться, что в этот момент просто на просто спит.

— Неужели мы их спасли?! Я в шоке… — прошептал он.