Дар времени (ЛП)

На меня нахлынули воспоминания. Ощущение горячей воды, когда мои руки застыли в крошечной раковине мотеля тогда, много лет назад. Запах чистого, свежего аромата мыла, исходящего от губки, которую я использовала. Самодельное сито Чоудера в сливе раковины. Нежный и лёгкий как перышко поцелуй Гризза, оставленный на моем

виске. И я слышала, как напевает Барри Уайт Never, Never Gonna Give Ya Up (прим. пер.: «Никогда, никогда не отступлюсь от тебя»), когда я вела Гризза в спальню. Я сглотнула и прошептала:

— Ты сохранил его.

Нет, прекрати, Джинни! Не делай этого с собой. Отложив в сторону пластинку, я потянулась к следующему предмету. Поначалу я не могла сказать, что это, но мягкую плюшевость игрушечного зверька распознала сразу. Мягкая игрушка у Гризза? Мгновение я смотрела на крошечного зверька. Эта маленькая горилла перенесла меня обратно в счастливые воспоминания. Как Гризз в одно из наших многочисленных полуночных свиданий привез меня в зоопарк. Ночной смотритель, который задолжал Гриззу, предупредил, что в нашем распоряжении только два часа, прежде чем появятся другие сотрудники.

Мы побродили по зоопарку, пока не остановились у вольера с гориллой, для того, чтобы прочитать о каких-то приматах и узнать их имена. Один выделялся в этом списке. По-видимому, зрелый самец или альфа стаи, был большой противной гориллой по имени Гризз. В течение многих месяцев после того дня я поддразнивала его этим. Когда мы шли к выходу из зоопарка, Гризз перепрыгнул через перила, чтобы добраться до прекрасного куста роз. Он сорвал несколько, даже не заметив, как шипы разодрали кожу на руках до крови. А затем быстро сдернул свою футболку и завернул розы в нее. Помню, как держала те розы и чувствовала их аромат в машине, пока мы ехали домой. Настолько свежи были воспоминания, что, я все еще ощущала запах роз. Я опустила глаза, заметив что-то, свисающее с запястья мягкой игрушки. Это оказалась открытка с изображением гориллы, прижимающей к своей груди крошечного котенка.

Я бережно открыла ее и прочла надпись внутри, написанную аккуратными печатными буквами: «С днем рождения. Я люблю тебя, детка». Подписано: «Гризз».

Я держала подарок ко дню рождения, который он мне так никогда и не отдал, потому что был арестован. Я почувствовала, как сжимается моя грудь. Внизу было мелко написано что-то ещё, но разобрать слова в тусклом свете маленькой спальни было трудно. Я прищурилась. «Сегодня вечером я отвезу тебя в наше особое место. Пожалуйста, надень их для меня».

Надеть, что? Наше особое место я знала. Небольшой бар на пристани под названием «Винсент». Но что я должна была надеть? Я оглядела маленькую гориллу и не могла понять, что упустила. А затем я их заметила. В ушках гориллы поблескивали серьги-гвоздики с бриллиантами. Я чуть не пропустила их из-за толщины меха. Он хотел, чтобы я надела их на ужин в мой день рождения. Бриллиантовые серьги. О, Гризз. Зачем ты так поступаешь со мной? Или скорее, почему я позволила тебе это?

Сдерживая слезы, которые снова начинали подступать, я дрожащей рукой положила игрушку. Не глядя, я потянулась в коробку и взяла первую попавшуюся вещь. Вытащив, я уставилась на нее. Рогатка. Ее не покупали в магазине. Кажется, она была вырезана вручную, для ее изготовления взяли ветку какого-то дерева и очень прочную резинку. Однажды я видела, как Гризз учил каких-то детей, как правильно пользоваться рогаткой. Томми рассказывал мне историю о том, как Гризз вышел из себя из-за охоты на белку в день, когда умерла его младшая сестра. Может, в тот день у него была рогатка. Это его вещь? Почему я никогда ее не видела?

Я осторожно положила рогатку на кровать рядом с пластинкой и мягкой игрушкой. На дне коробки остался ещё один предмет, и его я узнала сразу. Маленькая черная сумка с застежкой-молнией по центру. Я узнала ее, потому что сама покупала для него. Это была сумка для бритья. Как-то я подарила ему на Рождество и наполнила ее всем необходимым. Его любимый — или скорее мой любимый — одеколон, которым он всегда пользовался, бритвы, крем для бритья, дезодорант, ножницы и другие мужские аксессуары. Начав расстегивать молнию, я заколебалась. Что, если в ней его одеколон? Не уверена, что смогу справиться с напоминанием, как он пах прямо тогда. Не открывай.

Но я знала, что должна. Я села на кровать и прикоснулась к старой кожаной сумке. Я вытащила единственный предмет, который в ней был. И хотя не помнила тот случай, я точно знала, на что смотрю.

Это была коробка пластырей. Они были старыми, с допотопным логотипом. Коробочка была мятой, пожелтевшей и потертой, но она была узнаваема.

Пластыри, которые я отдала Гриззу в тысяча девятьсот шестьдесят шестом.

Глава 2

Гризз

1988, тюрьма, Северная Флорида

Было почти два часа ночи. Гризз направлялся твердой и уверенной походкой по слабо освещенным коридорам тюрьмы, не замечая как уборщик, дежурный в прачечной, и другие заключенные старались не встречаться с ним взглядом.