Дар всемогущества

Джон сравнивал себя с мужчиной на барельефе и с грустью констатировал, что сам он находится только в первой, а человек с ММ-3 — во второй и последней стадии совершенства, и надежды достигнуть этой ступени когда-нибудь в отличие от мотылька у Джона не было.

Многие до него узнали, как бывает больно, когда видишь красоту и понимаешь, что достичь ее невозможно. Чтобы успокоиться, Джон убеждал себя в том, что это изображение — абстракция, идеализация действительности, а сказочная красота создана талантом художника. В реальной жизни такого совершенства нет и быть не может.

В облике мужчины, упиравшегося ногами в галактику и державшего в руке звезду так, будто это была игрушка, проскальзывала надменность. Конечно же, это художественный образ давно ушедшего мира, думал Джон.

Эти размышления кое-как успокоили его, и он попробовал насладиться созерцанием произведения, но вскоре неприятные мысли снова стали донимать его.

Он уже верил, что такие безупречные существа могли жить на самом деле, и он боялся их совершенства. Но принял его в конце концов, потому что художник в нем не мог так просто отбросить идеал, коль скоро этот идеал существовал.

В более практическом плане барельеф больше ставил вопросы, чем давал ответы на них. Раз человек был изображен так, словно он был хозяином Вселенной, то он должен был обладать силой, способной уничтожить планету. Неужели за красивой маской физического совершенства скрывались зло, ненависть и насилие? Неужели мораль позволяла этим существам совершать ужасные деяния? Если один человек контролировал целую галактику, то должны были быть другие, обладавшие равной силой. Война становилась неизбежной.

А может быть эти существа достигли совершенства, совершив древнейший человеческий грех — грех гордыни, и были наказаны за это каким-то карающим божеством. А может быть они подверглись нападению извне, из глубин Вселенной.

Для того, чтобы обсудить все эти вопросы, члены экспедиции собрались в кают-компании «Паулюса». Даже Одиночка удостоил их своим физическим присутствием, что случалось крайне редко. Джон смотрел на безглазое лицо всевидящего и думал — вот Одиночку никак нельзя назвать красавцем, однако во многих отношениях он выше нас, новых землян, так может быть внешняя красота не так уж важна?

Ля Кониус находился в дурном расположении духа.

Там в пещере он не почувствовал опасности, о которой говорил Одиночка. Кон и все остальные были молоды, их вдохновила неожиданная находка, и им не терпелось вернуться на ММ-3.

В начале собрания разговор не получался, IIoTOMy что все были чрезвычайно возбуждены и говорили одновременно.

— Как, черт возьми, Мэллоу мог не заметить барельеф? — волновался Ля Кониус, стараясь перекричать других.

— Потому что тогда его там не было, — сказал Одиночка.

Этот ответ вызвал шквал вопросов. Всевидящий поднял руки, требуя тишины: — Если вы готовы слушать, я все объясню.

— Хорошо, — сказал Ля Кониус сердито, — мы слушаем.

— Этот барельеф был уничтожен вместе со всем остальным, когда планета умирала, — начал Одиночка. — Он был превращен в пыль. Если вы посмотрите снимки из отчета Мэллоу, вы увидите, что кучи пыли лежат во всех пещерах вдоль стен.

— Тогда как… — вскочил было Ля Кониус, но остановился и упал обратно в кресло. — Хорошо, я слушаю.

— Сесиль воссоздала разрушенное творение из пыли, — продолжил Одиночка.

— Нет, — запротестовала Марта, — это невозможно! Я не верю в чудеса!

— Здесь нет никаких чудес, — возразил Одиночка. — Сесиль воспользовалась вполне реальными силами.

— Черт! — опять вскочил Ля Кониус. — Мэллоу расчистил некоторые места от пыли. Как Сесиль могла что-то там восстановить, если ветры уже разнесли пыль по всей планете?!

— Когда мы выходили из пещеры, — сказал Ясномыслящий, — я обратил внимание на то, что кучи, куда Мэллоу ссыпал пыль, были разрыты, и часть пыли исчезла, осталось совсем немного.

— Да, а раньше — в туннеле — мы стали свидетелями маленькой пыльной бури, — добавила Стелла.

— Ты хочешь сказать, Одиночка, что Сесиль… — Ля Кониуса душило волнение.-… что она обладает способностью создавать заново вещи, когда-то существовавшие на этой планете?

— Именно это я и хочу сказать, — подтвердил Одиночка.

— Предположим, что каким-то образом Сесиль научилась творить чудеса, заговорила Марта. — Но откуда мы знаем, что она только восстановила древнее изображение, а не создала свое собственное произведение?

— Нет, это не так, — отозвалась Сесиль.

— Я еще не готов ответить на некоторые ваши вопросы, — продолжал Одиночка. — А пока я постараюсь просветить вас насчет источника «чудесных» способностей Сесиль. Как вы знаете, я занимался детальным изучением движения небесных тел мешка. В своих расчетах я учел все тела, некоторые из них так малы, что их невозможно рассмотреть невооруженным глазом.

— Но какое это имеет отношение…

Но Одиночка остановил движением руки готовую начаться тираду Ля Кониуса и продолжил: