Дар. Золото. Часть 2

Вы пробовали прыгать в холодную воду? Без подготовки. Со скалы. Высокой. Зная, что там может быть мелко. И я нет. Значит, вы поймете, что я чувствовал, когда стоял перед свинцовой дверью и сам себя уговаривал нажать на «заклёпки».

После первой буквы ничего не случилось.

После второй тоже. Ни колокольчики нигде не тренькнули, ни решетки ниоткуда не свалились, и стрелы из потайных отверстий тоже не вылетели. Даже гром не грянул. Шучу. Нервы.

Я нажимал на выступы, слушая как внутри двери что-то еле слышно щелкает, и спиной чувствовал, как Машка напряженно всматривается вверх, как Пончик медленно поднимется по ступенькам на второй ярус, чтобы затаиться там на всякий случай. И когда нажал последнюю букву замер.

Монолитная металлическая дверь с еле слышным шорохом поехала в сторону, скрываясь в серой стене. В глубине квадратной залы зажегся странный голубоватый свет. Он горел ровно, приглушенно, словно отовсюду, и предметы, находившиеся внутри, не отбрасывали теней. Куда это мы попали?

4

Тяжелую дверь мы изнутри задвинули. Не до конца, понятно. Голубой свет не должен был просачиваться из хранилища, и я искренне надеялся, что караульные не пойдут выяснять породу крыс, забравшихся в королевский склад.

Полы, стены, потолок просторного зала ­– всё было металлическим. Листы очень качественной стали, словно сросшиеся между собой тонкими шрамами, образовывали нечто похожее на коробку. В центре этой «коробки», в полу, зиял большой провал идеальной круглой формы, оставляя около стен расстояние не больше пары шагов. Провал был глубоким, может в три человеческих роста, и тоже металлическим. Со дна, выложенного как ячеистые соты шестиугольными болванками, поднимались трубы. Но я не почувствовал в их составе ничего знакомого, хотя наверное, просто не мог. С высоченного потолка свисала пара странных подвесок похожих на изломанные штыри, скрепленные в местах излома какими-то механизмами. Меньше всего это сооружение походило на то, что строили в нашем мире. Тут, наверно, одной стали столько, что она перевесит весь имеющийся в Империи металл. Что это такое я не знал, да и представить подобное раньше просто не мог.

Странными, чужими и лишними казались лежавшие здесь, прямо на полу, ценности. Королевские ценности.

Разноцветные сундуки и сундучки из редких пород дерева. Мечи, похожие на алабаровские, но инкрустированные драгоценными камнями. Ножи, украшенные золотом и редчайшей платиной. Внушительная пирамида из книг небрежно сваленных подальше от входа. Символ королевской власти – Имперский Жезл, выполненный из ветки черного коралла, и валявшийся в углу, словно никому не нужная палка. Черный, в белых пятнах, мех какого-то животного – скорее всего, королевская Мантия – измятый и испачканный. Не удивлюсь, если и Корона где-то здесь завалялась? В каком-нибудь мешке. Шкура дракона тут тоже была. Свернутая в рулон и связанная тонкой шелковой бечевой.

Разнокалиберные кубки, золотые и хрустальные статуэтки, бархатные и кожаные мешочки, коробочки… Что в них находилось, меня не интересовало. Но гномьего клинка, похожего на наши, я пока не видел.

Машка, как и я, прислушиваясь к тишине, осторожно обходил по кругу металлическую яму и ни к чему не прикасался. Но кинжал нашел он. Унюхал, не иначе. Поднял его вверх, показывая мне – ржавый, в облезлых ножнах – и махнул рукой. Уходим.

Уходим.

5

Вскоре, мы, учтиво задвинув за собой складскую дверь, мягко щелкнувшую в замке, осторожно поднялись по ребристым ступеням. И уже отдыхали на втором ярусе, в темной нише, куда не попадал даже рассеянный свет. Это было единственное место, где почему-то не пристроили камеру для узников, и я окончательно утвердился в мысли, что раньше помещение не было тюрьмой.

Темный проем скрывал нас надежно, но только нас двоих. Ханур куда-то делся. Вот, что у него за пакостная привычка, в самый ответственный момент растворятся в пространстве?

Мы ждали Пончика, собираясь следовать дальнейшему плану – пробраться наверх, оглушить сторожей и удрать – как над нами, из караульной, послышался приглушенный звук открываемой двери. Раздались голоса, кто-то пришел и, судя по всему, что-то потребовал. Потом дверь захлопнулась и один из караульных выругался. Было слышно, как второй его успокаивает. На ходу.

Сторожа шли к лестнице.

Что же им не сидится-то?

– Ладно тебе, – говорил один из них. – Не ной. Сейчас мы этого выродка поднимем, сдадим и поспим. Делов-то!

– А назад они его когда притащат? От же, смена выпала! Не-е, завтра в кабак пойду.

Судя по ярким сполохам, заметавшимся между ступеньками, караульные спускались вниз. С лампой. Ну, да, они-то в темноте не видят... А Пончика нет.

Мы прижались к шершавой серой стене, изо всех сил надеясь, что нас в этом углу не заметят.

Они и не замечали. Правда, подошли как раз к той камере, рядом с которой прятались мы. Загремели ключами, открыли массивную дверь, скрипнувшую в несмазанных петлях, вошли. Вдвоем.