Дар. Золото. Часть 3

Но я сказал, что пока Ирби несовершеннолетний, замок, а значит и кухня с продуктовой кладовкой принадлежат мне. Так что, это я приглашаю его отведать гречневую кашу в горшочках, рагу из овощей и крепкий взвар из луговых трав. Меню завтрака мне по секрету сообщил Ирби, который вместе с Пончиком уже смотался утром на кухню.

Что оставалось делать кошаку? Только крутить пальцем у виска и топать в столовую вместе с нами.

Завтракали мы с лэром и ларэссой. В полном молчании. Двое тихих слуг скользили между нами, князь хмуро поглядывал на обоих наследников, а княгиня подносила серебряные столовые приборы ко рту надменно и красиво, как умеют только выпускницы так называемых элитных учебных заведений. Заведений, где базовыми предметами являются не математика и естествознание, не философия или лекарское искусство, а навыки эффектной подачи себя самой, актерское мастерство и умение вести светские беседы. Ну, не нравилась она мне, не нравилась. И заставляла задаваться вопросом, что такого уникального, кроме внешности, нашел в ней лэр Рас старший?

Кстати о старшем. Когда княгиня величественно удалилась из столовой, он подошел к Машке и, глядя в сторону, попросил:

- Собери Ирби. Его Ветерок самый низкий из лошадей. Черной масти. С твоими приятелями поедет, если что. Кстати, не знаешь где управляющий? Его с утра никто не видел.

Машка отводить глаза не стал:

- Он не управляющий, отец. Он Рас. Твой дед и мой прадед. И давно уже человек.

Князь молчал. И молчал долго - мы с Саней даже успели переглянуться. Обронил тяжело:

- Почему он не сказал? Почему не сказал раньше? Откуда я мог знать?

- А ты не догадываешься почему? Ну да, ты же у нас потомственный дворянин, - горько усмехнулся оборотень, видимо, припомнив отцу какой-то давний разговор. - Ты ведь не захотел мешать свою голубую кровь с обычной, красной. Ты ведь женился, на графской дочери. Правда, четвертой по счету, но от этого не менее тщеславной. Насколько мать любила Мишеля, настолько она терпеть не может меня. Почему, отец? Временами мне кажется, что я не её сын. А узнай она раньше, даже случайно, что ты станешь обычным человеком, что могло произойти? Это у тебя больше не будет наследников. А у неё? Дед боялся за Ирби. Но он думал, что до воплощения зверя, у Ирби самое малое год. Не успел он тебя предупредить.

- Где он?

Машка все-таки отвел взгляд.

- Готовь обряд, отец. Нет больше князя Слима Раса.

2

Если говорить о традиции метаморфов хоронить своих близких, то я вас разочарую. Хоронят просто. Сжигают. Раньше, рассказал мне Машка, когда оборотни были полноправными гражданами, а княжеский титул позволял иметь собственный склеп, умершие князья находились в нем. Эльфы, да и люди вслед за ними, склеп развалили, разграбили, саркофаги вскрыли, кости выкинули и бродячие псы разнесли их по округе. Война отлично прочистила мозги для понимания: Черная Хозяйка не обижается на способ похорон – ей лишь бы списочный состав пополнялся. Мертвым все едино. Это живым нужно помнить. Это живым не нравиться, когда кости их предков при случае выковыривают из земли. Или откуда-нибудь еще. Значит, следует простой вывод: если умерших сжигать, ни одной собаке не придет в голову грызть пепел.

Недоумение приехавших глав волчьих семейств разве что на лбах не светилось. Как же-с! Княжеские почести обычному человеку! Погребальный костер во дворе замка! И лэры Расы, Данат и Машал, натыкались на плохо скрываемые недовольные взгляды. Но шепоток, объясняющий причину такого «княжеского погребения», быстро заставил волков проглотить недовольство, а Слим мог бы гордиться собой: наверняка, еще ни один Рас не удостаивался чести быть сожженным в присутствии всего клана, в присутствии владетеля Росского хребта, (это я о себе так скромно), а так же при свидетельстве представителя древнего крылатого племени, по преданию являющегося хозяином всего Дара.

К слову сказать, и наша разношерстная компашка из меня, лекаря и дракона находилась здесь же, а вот сына Машка на это мероприятие не пустил. Пока всё вокруг мельтешило в суете, Ирби и Пончик затаились на конюшне – не доверять чутью Машкиного отца было бы верхом глупости. Правда, на Пончика пришлось наорать и заставить сопровождать мальчишку, пообещав пирожное с ликером и сливочным кремом. Два пирожных.

Чуть в сторонке, толпилась челядь замка. Пара тихих слуг так же тихонечко пристроилась на крыльце. Вышла кухарка с помощником-поваренком. Девчонка-служанка, еле сдерживая рыдания, вытирала передником глаза и хлюпала носом. Конюший, он же кузнец, он же растопник, теребил в руках мятый картуз.

Со стен поглядывали вниз двое сторожевых, а старшина отряда замковой стражи, хмуро косился на стоявших рядом парней, не замеченных мной ранее – сопровождение гостей. Опасные, поджарые. Тоже оборотни, не иначе. Я поежился: многовато их. Как бы не в два, а то и в три раза больше наших.