Дар. Золото. Часть 3

Оборотни, не захотевшие становиться подонками и дравшиеся вместе с Расами, были мертвы. Они лежали скрюченные, словно получившие страшные удары в живот. Княгиню скомкало возле стены. Она застыла в последней судороге, поджав ноги под себя и уткнувшись лицом в колени. Рядом с нами вытянулись двое из нападавших. Они… живы?!

Да, живы, просто оглушены. Но как?

«Попали под нашу защиту» - Зараза был чем-то недоволен. - «Извини, но сферу изгибать я еще не научился».

Видно, не мне одному ответили на вопрос, и мы с драконом переглянулись. Не добивать же этих двоих.

И тут я встретился с глазами Макса.

Удивление. Растерянность. Осознание. Ненависть в этих глазах перешли… в тожество! Я почувствовал его ликование. У него получилось!!

Что у него получилось?

Машка, сидя на коленях, держал отца лежавшего у него на руках и смотрел куда-то в стену. Черныш защитил обоих Расов, но полученные раны оказались для князя смертельными. Бывший глава волчьего клана умирал. Он не видел сына. Он уже никого не видел. Дышал часто и слабо, помочь ему было нечем. И некому. Да и поздно.

Двое перед нами зашевелились и один из них застонал. Оборотень заторможено повернулся, бережно положил умирающего на пол, отстранился, встал. Поднял отцовский кинжал, не торопясь подошел к ним, присел, с каким-то диким спокойствием перерезал горло сначала одному, потом второму и с омерзением откинул оружие в сторону. И увидел оставшегося.

От взгляда Машки волк подпрыгнул.

Люди так не могут. Из положения «лежа на животе» в боевую стойку за одно мгновение.

- Конец тебе, барсик, - Макс к чему-то прислушался. И ощерился в кривой торжествующей улыбке. - За папашей пойдешь!

Совсем мужик свихнулся. Куда ему одному против троих?

Из коридора послышался странный нарастающий шорох, и в ломаный дверной проем влетели волки.

3

Они резко остановились, поскальзываясь и настороженно поводя носами.

Сладкий запах крови. Этот запах везде, вперемешку с вонью вывернутых наизнанку внутренностей. Дразнящий, жуткий, доводящий до безумия.

Оборотни из сопровождения старших. Все звери. Большие, лобастые, тяжёлые. Лапы мощные, тренированные.

Бока хищников ходили ходуном. На серой шерсти бурые пятна, пасти в крови, но глаза человеческие. И злоба в них жадная, мучительная, осязаемая.

Зверь страшен, когда голоден, но он не осознает своих желаний, им движет инстинкт. Как назвать того, в ком слепились в единый сгусток сила зверя и разум человека? Кто отдает зверю себя, потакает ему, но оценивает жизнь, как разумный?

Волки опустили головы, принюхались, осторожно осмотрелись, шерсть на загривках вздыбилась, делая их еще больше. Шестеро. Натасканных не просто охотиться и убивать, а воинов, рожденных для боя и им живущих. А для чего ещё им появляться на свет? Каждый по силе равен Машке. В его звериной ипостаси.

Меня пробрало до самых пяток. А волки двинулись по кругу. Словно подставляясь, словно показывая слабые места. Мягко, перетекая, начали обходить нас троих, беря в кольцо. Бесшумно. Молча.

«Машка говорит, что они все под дурью. И к стене вы не успеете: они сейчас сомкнут круг. Словом, как только начнут прыгать, а начнут по любому, закрывай горло и шею. И не бойся, они с Алабаром тебя отобьют».

Черныш передал?

«А кто еще?!»

Я помогу. Ветром.

«Не высовывайся! Эти двое сами справятся!» - чересчур бодро заявил Зараза.

Тебя не спросили.

4

В наших крыскинских лесах волков мало, и всё что я о них знаю, ограничивается рассказами лесника. Веселого дядьки, умудрившегося одной зимой повздорить с росомахой, но все-таки доползти до домика нашей знахарки.

Скучными вечерами он с удовольствием травил ребятне лесные байки, и помня его рассказы, я знал, что у волков своя тактика. Они гонят жертву и кусают на ходу либо ноги, либо брюхо. Вырывают куски и отскакивают. Редко когда прыгают и висят, вцепившись клыками в шкуру. Только когда знают – добыча никуда не денется.

Но это у волков.

Здесь были не волки.

Не может быть у простых серых таких длинных, чуть загнутых назад, клыков; таких когтей, слегка царапавших деревянный пол; таких глаз – голубых, серых и карих… Глаз, в которых плещется ненависть. Осознанная. Человеческая.

Машка и Алабар втиснули меня между своими спинами, но я не собирался тупо стоять и смотреть, пока моих друзей будут испытывать на прочность. Маг я или что? Да, руки у меня слегка дрожат, но эту шерстяную кодлу я не подпущу. Ни к кому из нас.

Они прыгнули. Двое. Остальные только присели на лапы и тут же отскочили в стороны. Умно. Красиво. Отработанно. Эти двое врезались в воздух. Упали жестко, но вскочили и развернулись молниеносно. И прыгнули снова. И с ними еще двое! И опять нарвались на воздушный барьер. А следом на Алабаровские мечи. Но, в последний момент извернулись не хуже кошек, и сталь срезала только шерсть.

Я думал, они разозлятся. Не на тех напал! Снова осторожное движение по кругу, резкий обманный скачок в сторону Машки и опять в линию.

«Блин, они время тянут!»

Да, понял я! А «глава семейства» Макс стоял за волчьими спинами и скалился, подонок!