Дар. Золото (СИ)

Не знаю, почему эти четверо на нас напали и что нас ожидает во дворе, но стены крепости уже стонали и трещали под напором ураганного ветра. И оставаться здесь в любом случае было опасно. Нужно куда-нибудь подальше отсюда. По коридору заметались крохотные воронки, стремительно начавшие поднимать пыль, увеличиваться всё больше, подхватывать стулья, столы, старые койки. Мебель в них разлеталась деревянными ошметками, снова собиралась в смерчи, скачущие внутри помещений, и закручивались в смертоносном танце.

12

- На-ам!.. пробежа-ать!.. дво-ор!!! - орал Салиб, присев на корточки у пролома и пытаясь перекричать рев бури, - ...ни-и-из! ...подва-ал! Где ка-амеры! ...хо-од!

Я схватил Пончика за шкирку и, расстегнув куртку, сунул пискнувшего зверька за пазуху. Иначе он мгновенно улетит в «дальние дали», как только высунет нос из-за стены. Понятливый зверек тут же притих и вцепился в мою рубашку когтями. И, кажется, зубами. Я прикинул расстояние до входа в подвал. Шагов тридцать. Если на четвереньках, то можно «добежать». Или доползти. Взяв поправку на ветер, ага. И всё это тогда, когда в белой воющей мгле дальше собственной руки ничего не видно. Так что, заматываем лицо шарфом, поднимаем воротник кожаной куртки и вперед.

Н-да, Пончику за пазухой придется туго. Особенно, если я упаду на живот.

Когда я посмотрел на Машку, понял, что парень решает тот же насущный, в данный момент, вопрос: как не улететь и не впечататься в стену. Судя по тому, что он уже примеривался на четвереньках рвануть через двор, сквозь визжащие снежные иглы - решение он принял. Офицеры, плюнув на аристократизм и посовав мечи в ножны, тоже опустились на четыре кости.

Кинулись мы в бурю одновременно.

На меня тут же обрушился снежный шквал - вмиг облепило мокрым снегом, холодом сдавило дыхание, в одежду врезались ледяные иглы... Не помню как я передвигался подобным способом в детстве, но сейчас я точно переплюнул сам себя. Стараясь не обращать внимания на удары острых кусочков льда, закрывая глаза, я изо всех сил налегал на ветер и, сбивая колени и локти, двигался к входу в подвал.

Несмотря на вой ветра, со стороны ворот послышались крики. Нас увидели. И буря, кажется, начала бить еще жестче.

Мне оставалось всего несколько шагов к спасительному проему - двери здесь тоже были сорваны - как новый колючий порыв ветра поволок меня назад, в самую круговерть, заставив лечь и попытаться скрюченными пальцами вцепиться в ледяные булыжники двора. Еще чуть-чуть и я покачусь кувырком.

Вдруг я почувствовал, как кто-то жестко ухватил меня за ворот куртки и с силой швырнул к стене. Я влетел в дверной проем, чудом не вляпавшись в покрытый снегом столб, и та же рука подняла меня на ноги. Не церемонясь пихнула в спину, придав такое ускорение, что я по короткому проходу почти долетел до спуска. И если бы меня там не поймали, пересчитал бы собственными боками все ступеньки. А они ведь каменные, уши крысиные!

Но передохнуть мне не дали, снова толкнули и я, еле успевая перебирать ногами, буквально спрыгнул в кладовую. А потом, таким же способом, оказался на уровень ниже. У распахнутой настежь решетки крепостных казематов.

Здесь на нас обрушилась... тишина.

В ушах еще гудел дикий свист взбесившегося снега и льда, но здесь уже было тихо, темно и сухо.

Буря, слава Небесам, осталась наверху.

Пончик тут же бесшумно выбрался из-под куртки и по штанине спустился на пол, сливаясь с темнотой.

Мы остановились, тяжело дыша и стряхивая налипший на одежду мокрый снег. Куртки и штаны у всех были сильно изрезаны, на наших лицах алели кровавые царапины, но вещмешки оказались целыми. Присмотревшись, я понял, что они были зачарованы от повреждений слабым заклинанием, которое вот-вот истощится. С внезапной ненавистью к провидению подумал, что даже сейчас бытовая магия простого неграмотного мальчишки, Харта, нам помогает. А заслуживаем ли мы этого? Сильные, здоровые и как-бы грамотные.

С недоумением заметил, как Салиб нащупывает, поднимает с пола и пытается зажечь кресалом два факела, видимо припасенных здесь заранее. Но вспомнил, что они с Криссом не видят в темноте, и мысленно обругал себя. Не нужно показывать удивление, сказал себе, и раскрывать все карты. И без того господа проверяющие слишком много знают.

Пока Салиб возился, я старался отдохнуть. Прискорбно сознавать, но устал я за несколько минут, как... еще никогда в жизни не уставал. Да разве за несколько минут? Весь день только и делал, что бегал. И вчера тоже. Вот закончится вся эта бодяга, начну бегать по утрам, подтягиваться на перекладине, фехтовать и... ну, вы поняли. Здоровый образ жизни.

- Идем прямо. К последней камере, - Салиб, наконец, зажег факелы и сунул один Криссу, - Саня, идешь последним. За этими двоими.

Машка криво усмехнулся, но промолчал.

Ночь семнадцатого дня