Дар. Золото (СИ)

- Пончик, - проникновенно замурлыкал он, - А слабо ли тебе было, наша девица-красавица, с вечера сделать свои дела, если уж ты в комнате на ночь остался? Ты чего тут показательные выступления устраиваешь?

И пошел открывать ему дверь. Но... не смог. А мне стало стыдно. Ведь никто кроме меня отодвинуть щеколду не в состоянии. Они бы и хотели, но... Н-да... Опять я виноват. Нехорошо. Пришлось извиняться, выпускать всех на волю, искать тряпку и вытирать пол.

На построении весь ограниченный контингент крепости мок под дождем, равнодушно выслушивая утренние вопли лэра Сина, косился в сторону ханура, который с взъерошенным видом сидел у меня на плече, и нюхал вкусные запахи соблазнительным потоком льющиеся из кухни.

Четверо офицеров, в форменных дождевых накидках, стояли поодаль. Саня Крисс с интересом разглядывал Пончика, воздушники - отец и сын  скучали, а невзрачный четвертый, рассматривал свои мокрые ботинки. Короче говоря, все были при деле.

Фаркас Син, прооравшись, назначил дозорных на башни, в «кружной караул», и бригаду сенокосов. Правда, в такой дождь какой... кхм... умный косит? Но я подумал, что наши воздушники расстараются по такому поводу - отгонят тучки подальше - и решил позже присоединиться к бригаде, вспомнив о своем обещании конюху.

Что собирался делать Машка, мне было не ведомо, но после завтрака он куда-то удрал и я остался в комнате один. Чему, конечно, обрадовался.

Закрыв дверь на щеколду, я достал из тайника свои сокровища: карту и кошель с деньгами. Деньги пересчитал. Удивился нескольким серебряным монетам, две из которых обменял у серого эльфа. И если остальная серебряная наличность еще была похожа на средство платежа и имела номинал, то эти выделялись. Они были и больше, сложнее в исполнении, на них было написано что-то на гномьем языке, и я пожалел, что бездумно сунул их в карман, когда был в Лирии. Но я только сейчас рассмотрел их как следует. Ну, да ладно. У меня еще есть.

Карта по моей просьбе преобразовалась, и как мне показалось, даже с удовольствием. Над Крепостью, и в реальности, и на карте, шел дождь. И над пиками Нагорья тоже шел дождь. Даже Арамзара шумела под проливным дождем, толкая свои буруны на скалы. Увидел я и то, что осталось от пещеры, в которой две ночи подряд Хозяйка Судьбы посылала мне кровавые испытания. Теперь там была просто груда валунов обрушившихся при землетрясении. Как вспомнил, так вздрогнул, честное слово. Если бы не Машка...

Увидел я и маленькую фигурку на скользких камнях в ущелье Арамзары. Судя по одежде, это была наша шакарка. Хорошо, что живая. Только как она перейдет через реку? Видно мне было плохо, все-таки масштаб крохотный...

Вдруг картинка увеличилась! Сама по себе! Словно на нее посветили со стороны, и она отразилась в большом хрустальном зеркале. Теперь я видел двух девушек. Одну у реки, маленькую, а вторая в полный рост внимательно смотрела под ноги рядом со мной, почти касаясь меня арбалетом. Прозрачная! Я протянул руку, пытаясь дотронуться до нее, но рука прошла насквозь, а девушка даже не вздрогнула. Она шагнула в бурную воду и тут же была накрыта бушующей волной. Я замер. Но через несколько тягучих мгновений шакарка выскочила на противоположный берег, мокрая и злющая как... Пончик, когда его облил дождь! Она, судя по всему, ругалась! Жаль, что не слышно, я бы послушал.

То, что карта, оказывается, может приближать изображение, меня привело в восторг. Ха! А вас не привело бы?! Но тут поверхность карты замерцала и... свернулась. Вот тебе на... И что ей нужно?... Сила? Магия? Может спросить? У кого? У кинжала!.. Все просто оказалось. Ей нужен свет! Да, простой солнечный свет. Вот так вот. Хорошо, что не кровь, и я положил ее на подоконник. Хоть и дождь, а все равно светло.

2

Я успел сунуть деньги и золотые самородки в тайник, как в дверь забарабанили. Кого это принесло?

-  Я вас внимательно... - начал я, открывая дверь, но повар, шагнувший в комнату, отодвинул меня своим массивным корпусом и перебил:

- Харт пропал, - он покосился на  спящего ханура, и продолжил, - Вечером я ушел, а он спал в кладовой. Утром не пришел, и я подумал - пусть выспится. Но его нет. И в кладовке нет.

Я подумал, мало ли куда мог деться мальчишка. Но душа заледенела. От предчувствия.

- Лэру Сину сообщил?

Повар засопел. Понятно, не сообщил. Надо искать Машку.

Мы только-только выскочили во двор, направляясь в помещение казарм, как тревожно забил набат. Ворота, проскрежетав, открылись, и в Крепость заехали четверо промокших наемников из «кружного» дозора. Через спину лошади, которую вел под уздцы старший дозорный, был перекинут Харт. Лицом вниз. Двое пехотных сняли его с лошади и положили прямо на мокрые булыжника плаца.

Мальчик был мертв.

Его одежда была грязи. Его шея была разворочена, будто кто-то долго и упорно ее грыз, но так и не догрыз до конца.

Его поливал тяжелыми каплями дождь, и остекленевшие глаза смотрели в небо.

Повар, стоявший рядом со мной, закаменел. А мне вдруг нестерпимо, до судорог в горле, захотелось завыть.