Дар. Золото (СИ)

Надо думать, это Саня Крисс тут хихикает. Я замахал руками, пытаясь отпихнуть этого типа, чем вызвал откровенный смех. И не только лекарь смеялся. Машкин ржач я ни с каким другим  не перепутаю. Пусть они себе не думают, я всё слышу...

- Так, лежебока, подымайся. Подумаешь, сознание он потерял. Скажи спасибо, что не голову.

Я открыл глаза и увидел над собой несколько обеспокоенных морд, в составе которых была и Машкина. Улыбающаяся во весь рот.

- Кому? - спросил я, но мне не ответили. Меня бесцеремонно подхватили под руки и усадили в кресло.

Витор Хаар, подскочил ко мне, и, заглядывая в глаза, спросил:

- Ты как Тишан?

Нет, он серьезно за меня испугался! Дела.

Мы всё еще находились в кабинете, только кое-что изменилось. А именно, шкаф возле стены - он был разворочен на досточки и все его содержимое раскидано - одно кресло перевернуто, окно выбито. На полу, спиной друг к другу, сидели папаша и сынок воздушники с завязанными руками и у обоих на шеях блестели тонкие обручи синеватого металла. Оба обреченно и тоскливо смотрели перед собой.

Но Хаар уже сидел за своим любимым столом с полотенцем на голове, надо думать мокрым. Салиб, примостившись на краю того же стола, что-то писал карандашом в стареньком блокноте. Машка  задумчиво рассматривал еще один синеватый обруч, который он держал в руках, а Крисс, которому, по всей видимости, тоже досталось, разминал свое распухшее колено - он лечил себя сам. Как и положено в последнюю очередь. Хотя я бы с этим поспорил. Лекарю надо быть здоровым в первую очередь. Иначе, какой от него толк и какой он лекарь. Но, как говориться, своей метлой чужой двор не метут.

Вдруг раздался противный скрежет, и входная дверь медленно открылась сама собой.

На ручке двери, ухватившись за нее передними лапами, висел ханур. И как только дверь отворилась достаточно для его тельца, он ни мгновения не мешкая, стрелой залетел в кабинет начальника гарнизона, прыгнул мне на колени, развернулся и, выгнув спину, зашипел. Ага, сразу на всех.

И получилось же!

Даже сидящие на полу маги удивленно повернулись.

Сначала хохотнул Крисс, потом фыркнул Машка, как то нервно рассмеялся Хаар. Даже Салиб хмыкнул, глядя на «страшную боевую единицу», и вскоре в кабинете начальника гарнизона стоял нервный истеричный хохот. А я сидел красный как рак, и прижимал к  себе растерянного Пончика.

День заканчивался. За этот день, меня чуть не убили, чуть не вылечили, потом снова чуть не убили, но во второй раз подлечили мне назло и вместе с Пончиком отправили спать.

Даже, не знаю, что сказать Хозяйке Судьбы.

11

А ночью я опять слушал.

Мне опять «зашептали» на ухо каменные стены. Они даже были слегка «возмущены», что я, такой нехороший, не выслушал всех. Я разозлился, мысленно заявил, что вообще никого слушать не буду, если мне не дадут выспаться, на что получил удивленный «ответ» - так вчера же выспался, и никто меня не тревожил! Ну, спасибо...

Вот такие пироги. И я как полудохлый лунатик потащился во двор, обошел и ощупал все строения, даже к колодцу прикоснулся. Но, как ни странно, и колодец и дворовый фонтанчик были спокойными.

Зато когда я возвращался назад через двор, булыжники мне напомнили о сегодняшних событиях. И ладно бы просто «вспомнили», они еще и с разных ракурсов «показали». Сразу с нескольких. И Харта, и меня, и Фаркаса, и Машку...  Всех. Кто где стоял, и что делал. Не нравилось камню всё, что произошло. А я воспринимал не просто образы, я чувствовал гнев, злость, ярость, страх, злорадство людей, собравшихся здесь утром. Пусть только отголосками, пусть только касанием. Но у меня и так голова трещала, а сейчас и вовсе раскалываться начала. Тоскливо. Что же у меня за способности такие? Зачем мне эти воспоминания, картинки, чужая боль и чужая радость? И если нельзя избавиться от этого, то, как отгородиться? Кто бы сказал... Кто бы научил...

Наверное, с наблюдательной вышки было видно, как я мотаюсь от стены к стене, как трогаю булыжники и подолгу стою, к чему-то прислушиваясь. Но я был так вымотан, что попросту плюнул. Пусть смотрят и пусть думают, что хотят.

В конце концов, я не выдержал и непечатно послал всю Крепость. Кажется, даже вслух. Я устал. Еще чуть-чуть и упаду прямо тут. Поэтому заплетаясь ногами как паралитик, потащился к себе.

И увидел сидящего на пороге Пончика, который меня ждал, и как-то сразу полегчало. Хоть кому-то я здесь нужен.

День шестнадцатый

1

Утром я готов был лично пойти и собственными руками удавить горниста.

Не судьба. Видимо, его удавил кто-то другой. Потому что дикие вопли утренней побудки резко оборвались на самой высокой ноте.

Кое-как ополоснув все еще сине-зеленую физиономию и пошкрябав щетину бритвой перед маленьким зеркальцем, висевшим над раковиной, я поплелся на построение. С хануром на плече. Машки в комнате не было. Наверно, я забыл закрыть дверь, когда вернулся с «прослушки», но отчего-то мне не хотелось выяснять, где носит этого... блохастого.

Оказалось, ночью в Крепость прибыли гости.