Дара. Наследие волчицы (СИ)

Поднимаю руки и касаюсь щетины. Пробегаю пальцами наслаждаясь ощущениями и целую. Целую на грани отчаяния. На грани боли и мольбы, чтобы все никогда не рушилось. Чтобы никогда не упало на землю растерзанным зверем.

— Я люблю тебя… Я люблю…

— Люблю…

Страсть смешалась с необходимостью.

Мы не просто занимались сексом в ванной, куда перешли, чтобы не разбудить детей.

Мы связались как единый клубок и делились чувствами, страхами и болью… Последней было так много что, казалось, мы оба в ней утонем.

Я чувствовала, как он кричал изнутри. Как сильно его задело предательство брата и горланила во все горло с ним же.

Я ощущала и страх… Как же сильно он боялся потерять меня и малышей… Как боялся потерять маму в битве или брата с отцом…

Это разрывало душу.

Наши волки скулили и царапали грудь изнутри извергая тревогу и потребность быть рядом в эту самую секунду. Когда каждый из нас был сломлен… почти…

— Ты никогда не потеряешь меня, Дара… Ты никогда не испытаешь такую боль. Я всегда буду с тобой… в тебе… Вокруг тебя. Я не предам тебя волчица…

— Я знаю… Я верю…

— Я всегда буду возвращаться домой. Буду возвращаться к тебе. Сидеть у твоих ног и любить лишь тебя одну… До самой смерти…

— Мой Алан… До самой смерти…

Мы легли на кафельный пол ванной комнаты и долго лежали в обнимку растерзанные эмоциями и оргазмом, который на этот раз был слишком болезненным для нас обоих.

Он молчал, и я не смела прерывать размышления моей пары.

Он скажет все, когда придет момент и время. Поэтому заговорила сама.

— Когда я почувствовала, что тебе больно, весь мир обрушился на мои плечи, — кончики моих пальцев следовали за вихрем волос на его груди и танцевали, потакая черным завиткам.

Алан сжал меня крепче и проговорил в макушку, оставляя поцелуи:

— Мне жаль, что ты встала перед выбором: я или дети.

— Это не был выбор, — поднялась на локте и посмотрела на него, заставив посмотреть в мои глаза, чтобы видеть правду слов и мыслей. — Я решила и сразу пошла. Алан ты моя душа… ты мое сердце, понимаешь? Я верила в нас в тот момент и буду верить всегда, родной.

— И все же…

— Не говори. Не произноси этих слов. Я больше не хочу думать о смерти, даже предполагая. Нет… Сегодня предки забрали слишком много мужчин обоих кланов. Эта кровь еще долго будет питать землю.

Он снова умолк, продолжая гладить мое обнаженное плечо.

— Я до сих пор не могу поверить, что он это сделал. Мой брат. Моя плоть и кровь, которая была миром для наших родителей. Как он мог?

— Он бета. Он просто был слаб, и враги нашли его слабое место.

— Я тоже не стану альфой стаи, где вырос. Им стал Дилан, но я не стал бы…

— Если бы он не одумался, все не закончилось так, как в итоге получилось.

— Это не одно и то же.

— Да. Но это и не так мало. Он мог забрать сына и… Алан, я понимаю твою боль, милый. И мне очень жаль, что такое произошло. Но всему свое время.

Он весь подбирается, облокотившись на стену, и перетаскивает меня на себя верхом.

Оглаживает тело, нуждаясь в прикосновениях и ласке.

— Я бы его убил, — обхватывает мое лицо и говорит в губы, целуя дерзко и грубо, кусая… — Я хотел сделать это на той поляне. Стоило подумать о том, что могло произойти непоправимое с вами, с братом или родителями и мои пальцы сжимались сильнее. Я был в шаге от этого.

Он резко поднимает меня и, направив член, опускает на него. Жестко и быстро.

Упираюсь в пол коленями и помогаю ему двигаться внутри меня.

— Я бы не смог жить без тебя… без наших волчат… Я бы…

И я целую его, чтобы он не мучил себя этими словами. Этими мыслями.

Я двигаюсь быстро и жестко. Целую грубо и властно. Царапаю кожу его головы, дергаю за волосы. Он рычит, я вторю ему в ответ. И как только мы кончаем оба, я обнимаю его так крепко, как могу. А он… он делает то же самое в ответ.

Мы слышим, как малыши начинают возиться и быстро устремляемся в душ, потому что как только ступаем обратно, они просыпаются.

Алан входит в комнату первым, пока я вытираюсь и надеваю халат. А когда делаю шаг за ним, вижу, как мой сильный альфа улыбаясь качает свою дочь, при этом сильной ладонью, гладит сына.

Мой мир становится цветным и полным, когда я запечатлеваю эту картинку в своей голове. Как кадр вечной памяти. Момент, который нельзя забыть…

Глава 31

— Яркое солнце не так ли, волчица? — слышу голос позади себя, покачивающую коляску с детьми.

— Чего тебе, Сиара? — не оборачиваясь спрашиваю.

Мы не стали подругами.

Но мы не враги.

Прошло две недели с битвы.

Две недели тоски и печали.

Мы восстанавливаем поселение. Мы восполняем потери помощью и заботой.

Мужчины с утра и до вечера пропадают. Что-то строят. Кого-то перевозят.

Дилан, будучи вожаком стаи, командует всем этим. И только мы, его семья, знаем, насколько он взволнован.

Когда он возвращается затемно домой, груз его обязанностей падает тонной боли на пол и разбивается на осколки.

И так каждый день.

Сегодня воскресенье. Сегодня сбор стаи у костра.

Сегодня будет сделано заявление.

Сиара подходит и бесцеремонно наклоняется над детьми.

— Осторожней ведьма, — рычу на нее угрожающе.

— Тебе и правда идет материнство.