Дарданелльское сражение

Гулянье успокоилось за полночь, а потому все и заночевали в трактирных спальнях. Спали почти до полудня. На ленч подали чай с молоком, бисквиты и новые газеты. Чай выпили, бисквиты съели, а газеты отложили в сторонку. Затем зашел хозяин трактира и объявил, что господ русских сегодня вечером приглашают в дамский клуб. – Но мы без фраков!

– Не беда! – пожал плечами хозяин. – Мой слуга объедет корабли и соберет все, что вам нужно.

Услуга эта обошлась в несколько гиней, но зато к вечеру все были готовы к встрече с английскими дамами. К клубу подъезжали в каретах при звуках оркестра. Англичанки в белых коленкоровых платьях сидели на стульях. Кавалеры стояли в отдалении. Ртищев быстро оценил ситуацию:

– Девиц куда больше, чем кавалеров, будет где разгуляться!

Русских офицеров тут же рассадили между девицами. Знакомясь, говорили по-английски, а кто не знал, по-французски. Девицы тоже явно готовились к встрече и ознакомились с азами русского языка. Неизвестно, кто их обучал, но с прелестных губ то и дело слетали столь крепкие боцманские ругательства, что офицеры были в полном восторге. Затем заиграли менуэт, после которого начались всяческие мудреные кадрили. Вскоре уже каждый из офицеров имел собственную даму. К Броневскому подсела очаровательная блондинка. – Меня зовут Бетси! – дерзко взяла она его за руку.

– Владимир Броневский из дворян Псковской губернии! – представился слегка ошарашенный ее смелостью мичман.

– Мы отныне сами выбираем себе кавалеров, потому, что мы эмансипе! – просветила молоденькая спутница запыхавшегося Броневского после очередного танца. – Зто что еще такое? – искренне удивился тот.

– Эмансипе – это когда мы командуем мужчинами и делаем что захотим! – гордо вскинула кукольную головку Бетси.

– Не приведи, Господи! – с ужасом подумал мичман, но виду не подал, а, покрепче обняв свою партнершу, сделал удивленное лицо. – Как это интересно и главное – ново!

– О, вы, я вижу, настоящий джентльмен и друг эмансипе! – улыбаясь прошептала Бетси. – Вы мне определенно нравитесь, а потому можете вполне рассчитывать на взаимность!

Затем объявили новый танец экосез, после чего перешли к столам. Дамы сами наливали своим кавалерам вина. Потом опять до изнеможения плясали. Ближе к утру офицеров начали развозить по домам. Броневского бесцеремонно забрала к себе его милая партнерша.

В полдень следующего дня мичман покинул гостеприимный дом, очаровательная хозяйка которого из окошка бросила ему прощальный поцелуй. Броневский был настроен уже более снисходительно: – А все же не такая плохая штука, эта их эмансипе!

***

25 октября Портсмут узнал о происшедшем сражении. Известие о Трафальгарской победе было омрачено смертью Нельсона.

Посетив командира порта адмирала Монтегю, Сеня-вин узнал от него последние известия о столкновении английского и французского флотов. Именно тогда он впервые услышал о Трафальгаре. Монтегю в общих чертах обрисовал происшедшее:

– Франко-испанский флот истреблен полностью. Трофеев без счета. Но и наша потеря велика – пал лорд Нельсон.

– Что ж, – перекрестился Сенявин. – Это потеря государственная. Наши моряки глубоко скорбят о смерти лорда Нельсона вместе с вами. Сегодня же корабли моей эскадры приспустят в знак траура кормовые флаги. Примите мои искренние соболезнования!

– Я благодарен вам, адмирал! – пожал руку Сенявина Монтегю. – Отныне вы всегда найдете в моем лице искреннего друга. Политики политиками, но мы моряки – особая каста чести и долга!

Увы, время и обстоятельства порой очень сильно меняют людей, даже говорящих столь возвышенные фразы. Придет срок, и Сенявин сумеет в этом убедиться, но это будет еще не скоро.

Весь день 25 октября в городе продолжалась беспрерывная пальба как с крепости, так и со стоящих на рейде кораблей. А ночью Портсмут горел тысячами газовых фонарей. Дома мгновенно украсились прозрачными картинами. Вот Нельсон в тот момент, когда пуля пробила его грудь. Показывая рукой на врага, он красиво падает на руки подбежавших офицеров. Вот аллегория Британии, принимающей с горестным лицом лавровый венец победы. Гарнизон стоял в ружье. Музыканты беспрерывно играли «Британия, правь волнами». Никто не спал. Англичане, утратив свою обычную холодность, от души гуляли и танцевали на улицах, лишь иногда смахивали слезу с лица, говоря при этом:

– Живи в вечности, Нельсон! Направлявшегося в гости к своей новой знакомой мичмана Броневского едва не сбила с ног торговка газетами. Она размахивала листками и громко кричала:

– Славная победа русских над французами при Кремсе! Кто не читал, прочтите! Всего пять пенсов!

– Я покупаю! – объявил Броневский и полез в карман за кошельком.

Торговка смерила офицера оценивающим взглядом и, уперев руки в бока, провозгласила: – Для вас мой листок будет стоить гинею!

– За что ж так дорого? – изумился мичман, финансовые дела которого уже оставляли желать лучшего.

– Русский офицер мог бы заплатить за победу, делающую ему столько чести, и поболее! – провозгласила торговка.