Читаем Дарданеллы 1915<br />Самое кровавое поражение Черчилля полностью

Дарданеллы 1915<br />Самое кровавое поражение Черчилля

Внезапно случилось то, что перепугало нас — правый винт ударил о подводный камень. Но, слава Аллаху, повреждения оказались невелики, отломилась лишь одна лопасть.

В 19.50 мы стали на якорь на глубине 9 фатомов возле Соганли-Дере, чтобы дождаться подходящего времени для атаки вражеского корабля. Так как это место было совсем не безопасным для ожидания, мы подтащили корабль поближе к берегу. Лоцман покинул корабль.

Из Соганли-Дере мы вышли 30 апреля в 00.45. Мы приблизились к бухте Морто и увидели 2 патрулирующих вражеских эсминца и огромную тушу „Голиафа“.

Когда мы приблизились к „Голиафу“, они нас заметили. Нам послали серию каких-то сигналов. Они запрашивали пароль. Я знал английский. Я немедленно поднялся на мостик и начал посылать в ответ всякие сигналы. Я собирался заставить противника засомневаться и выиграть время, чтобы подойти к „Голиафу“ как можно ближе.

Больше мы не могли терять время. Мы подошли к „Голиафу“ на 400–500 метров. Нам требовалось подойти на 300 метров, чтобы нанести смертельный удар.

В 01.10 в мгновение ока мы зарядили в аппарат лоснящуюся смазкой трехметровую торпеду весом в тонну. Это было невероятно. Обычно на тренировках это занимало у нас 10 минут.

Мы выпустили первую торпеду и начали ждать с волнением. Затем мы выпустили вторую торпеду. Первая попала в „Голиаф“. Я полагал, что не стоило выпускать третью. Возбужденный попаданием первой торпеды, расчет третьего торпедного аппарата сам произвел выстрел. Мы видели, как вторая и третья торпеды попали в „Голиаф“. Мы видели, как „Голиаф“ лег на правый борт. Гигант пылал. Плотный дым затянул весь его корпус. Грот-мачта походила на огромный факел. „Голиаф“ быстро затонул.

Мы добились своей цели без всяких потерь, никто даже носа не расквасил. Мои матросы от радости обнимали меня. Они целовали мне руки. Я целовал их в щеки и в лоб. Весь экипаж корабля радостно кричал: „Ура!“, но времени на празднование не было, и я приказал матросам зарядить четвертую торпеду на случай вражеской атаки.

Мы помчались назад полным ходом. Мы бросили якорь в Соганли-Дере в 02.00. Дальше мы не могли двигаться, так как подошли вплотную к минным полям. После 20 минут ожидания я увидел, как появились 2 вражеских корабля. Наши батареи в Дарданосе и Соганли открыли прожектора и начали стрелять. Нам все еще угрожала опасность. Мы решили рискнуть и пошли через минные заграждения. Благополучно пройдя их, мы подошли к берегу Галлиполи у Хавузлара, где остановились до рассвета. В 04.45 мы пересекли пролив и подошли к Чанак-Кале. Все люди на батареях Чанак-Кале приветствовали нас, распевая национальный гимн, играя на барабанах и трубя в трубы.

Пока мы шли от Хавузлара, мы подняли наш славный национальный флаг, чего обычно ночью не делают».

Турецкий миноносец «Султанхиссар» и его командир Али Реза. Миноносец обеспечивал прорыв эсминца «Муавенет» к бухте Морто.

Карикатура на уход Черчилля с поста Первого Лорда Адмиралтейства.

* * *

Сразу после потопления «Голиафа» произошли две громкие отставки в руководстве Королевского Флота. 15 мая адмирал Фишер, вконец рассорившись с Уинстоном Черчиллем, покинул пост Первого Морского Лорда. Но и Черчилль не усидел в своем кресле, 17 мая он ушел в отставку с поста Первого Лорда Адмиралтейства. И практически сразу после этой атаки на всякий случай Адмиралтейство отозвало линкор «Куин Элизабет», решив не подвергать слишком большому риску такой ценный корабль. Как оказалось, очень вовремя, потому что вскоре после этого появились немецкие подводные лодки. Впрочем, лодки союзников и не прекращали своих действий в Мраморном море, о чем мы сейчас и расскажем. В это же время сменился и командир французского Восточного экспедиционного корпуса, 15 мая генерал Альбер д'Амад убыл во Францию, и его место занял генерал Анри Гуро.