Даргер и Довесок (ЛП)

— Можете облачиться в ритуальные очиститель­ные наряды и покинуть эту комнату тем же путем. Я рад, что мы так мило поболтали.

* * *

Белая Буря стояла на коленях у основания по­блескивающего бронзового корпуса феникс-уста­новки и с помощью игольно-тонких инструментов выполняла какую-то деликатную операцию над одной из ее составных частей. Даргер и Довесок растолкали перепуганных археологов и присели на корточки по обе стороны от главарха.

— Нужно поговорить, — шепнул Даргер, схва­тив Белую Бурю под руку.

— Снаружи, — добавил Довесок, взявшись за ее вторую руку.

Они выпрямились, вздернув главарха за собой, и, не обращая внимания на встревоженные вопро­сы археологов, вывели из комнаты. Миновав не­сколько дверей, троица очутилась на улице. Белая Буря в ярости сорвала с лица маску:

— Да как вы смеете так обращаться со стар­шим по званию! Я отдам вас обоих под трибунал! Вас изобьют палками!

— Госпожа, мне напомнить о сумасбродных обещаниях, произнесенных вами в Благоухающем Дереве? А может, описать землянично-лунную ро­динку чуть пониже ямочки на вашей левой ягоди­це? — Даргер говорил тихо, чтобы никто случайно не услышал, но очень настойчиво. — Или вы ре­шили признать, что ваше слово гроша ломаного не стоит и для вас нет ничего святого? Неужели вы забыли обо всем, что клялись для меня сделать в обмен на любовь царевича Блистательного Первенца?

Белая Буря с заметным трудом взяла себя в руки.

— Ты прав, и я прошу прощения. Но как мне объяснить своим людям то, что сейчас произошло?

— Не надо ничего объяснять, — отмахнулся Даргер. — Жизнь полна загадок. Им просто при­дется смириться с очередной из них.

— Здесь поговорить не получится, — добавил Довесок.

Когда они избавились от халатов, тряпичных башмаков, перчаток и масок, он повел их к центру города Они пробирались по улицам, забитым по­возками и пешеходами, как вдруг Довесок подобно рыбаку, загарпунившему лосося, бросился вперед и выдернул из толпы жизнелюбицу.

— Если вы меня не отпустите, — улыбнулась та, — вас арестуют, посадят в тюрьму и подвергнут пыткам. Я иду по служебным делам.

— Это Белая Буря, самая высокопоставленная женщина во всей будущей империи, — парировал Довесок. — Только Тайный Император вправе от­менять ее приказы. И то вряд ли — она его самая преданная слуга. Так вот, она желает, чтобы ты не­медленно проводила нас в такое место, где мы мо­гли бы пообщаться без посторонних.

— Как раз для подобных целей городские влас­ти разбили частный сад для бесед.

Жизнелюбица отвела их в сад. Миновав дере­вянный мостик, они оказались на небольшом островке с беседкой. При их приближении из де­коративного пруда вынырнул разноцветный карп в надежде чем-нибудь поживиться.

— Нас здесь никто не подслушает? — спросил Довесок.

— Все возможно, господин. Но я не представ­ляю, каким образом.

— Скажи, чтобы принесли чая — «Колодец дра­кона» лучшего качества, — и можешь возвращать­ся к своим делам и вообще забыть, что нас видела.

— Ни один человек не забудет такой приказ, господин. Совсем наоборот, из-за своей необычно­сти он навсегда впечатается в память. Но я никому не скажу, что видела вас, и буду вести себя как ни в чем не бывало.

Беседка пустовала. Белая Буря и Даргер заняли понравившийся столик. Довесок убедился, что со­глядатаю спрятаться негде, и прикрыл ставни, до­бившись надлежащего баланса между освещенностью и интимностью. В этот момент появилась девушка с чайником и тремя чашками.

— Итак? — прервала молчание Белая Буря, ког­да служанка ушла.

— Тайный Император сказал, что феникс-уста­новка заработает в течение недели, — проговорил Даргер.

— Это правда, и я горжусь своими успехами. Ни одна женщина в Китае мне и в подметки не годится.

— Вы знаете, что Тайный Император собирает­ся запустить ее сразу после восстановления?

— Так быстро? — погрустнела Белая Буря. — Что ж, свой долг я исполнила, а благодаря тебе еще и познала любовь царевича. Мои таланты раскры­лись в полной мере, и это очень важно. Я прожила богатую, насыщенную жизнь.

Довесок, не сдержавшись, возмущенно фыркнул.

— И скоро ей придет конец, если только Гени­альный Стратег не убедит императора в том, что эпидемия неизбежно сойдет на нет, враг будет по­вержен и армия покорит Север.

— Я познала счастье. За него и смерть — неве­ликая цена.

— Для такого выдающегося механика, как вы, не составит труда вывести установку из строя, — заметил Довесок.

На лице Белой Бури отразилось самое настоя­щее потрясение.

— Я не могу так поступить!

Подавшись вперед, Даргер сжал ладони Белой Бури и со всей убедительностью, на какую был спо­собен, произнес:

— Не просто можете, а должны. Не ради вас, не ради нас, но ради царевича Блистательного Пер­венца. Путь, которому вы следуете, приведет этого потрясающего мужчину, это восхитительное тело, в объятия пламени. Он умрет в мучениях. Сгорит дотла. Погибнет из-за вас, как и бесчисленное мно­жество других людей. Вы и правда этого хотите? Никогда не поверю, что вы скажете «да», если он вам не безразличен.

По щеке Белой Бури скатилась одинокая слеза. В остальном ее лицо казалось высеченным из мрамора.