Дарья Искусница

Я: «У меня нет ответа. Я в замешательстве. Мне кажется, он меня подавляет»

Ида: «Рядом с некоторыми мужчинами можно идти прогулочным шагом. Чтобы не отстать от других - приходится бежать изо всех сил. Или, наоборот, от них, чтобы остаться собой. Если ты запуталась, можешь нечаянно перепутать направление».

Черт, она права, я могу заиграться. Потерять себя в парижском празднике, за дурацкой мишурой.

Решительно изучив разложенные наряды, на завтрак в итоге я вышла в я белом хлопковом платье до колен, с грубоватым экологичным машинным кружевом по подолу. Стильно, но без вызова.  Глупо изображать из себя светскую львицу, если я ей не являюсь.

Подвязалась голубым пояском и такого же тона пару лент вплела в две сне-тугие косы. К луку* выбрала гладиаторские сандалии. Сегодня придется много ходить, добавлю немного полуспортивной легкости, в стиле «амазонка».

Легкий, почти прозрачный макияж. Розовый блеск на губы.

Можайский, извини, но денек-другой  попробую держаться с тобой ровно и сдержанно. Ты меня подавляешь.

В конце-концов, не все пары целуются на улицах. Чтобы убедить папарацци в хороших отношениях, нам не обязательно страстно обниматься. Дай мне время тебе присмотреться, так, чтобы не кружило при этом голову.

Когда я за завтраком села между Кирой и Ломовым, Дмитрий не сказал ни слова. Малышка, как обычно много болтала, я расспрашивала ее и улыбалась, Григорий пытался отбиться от навязчивой официантки, а Владимир ругался на какого-то клиента, который выслал не все необходимые документы.

Зато в заказанном мини-вэне Можайский ловким движением руки подтолкнул меня на заднее место и сам сел рядом, прижавших горячим бедром.

Музыкальный кумир, облаченный как обычно в нечто графичное черно-серое, сел на сидение рядом с водителем и задумчиво уставился в окно. Даже веселая цель поездки не заставила его сменить образ.

Эдакий Врубелевский мрачный Демон с картины, одинокий даже среди толпы. Я поймала себя на мысли, насколько дружна троица и насколько они все разные.

Обычно разбитной Володя выглядел подозрительно хмурым и неостанавливаясь вел переговоры на английском по телефону. Они с Кирой разместились на одиночных местах по бокам широкого пассажирского авто.

— Я так не играю, - протянула Кира. - У меня праздник,  между прочим, вторая неделя именин, а все с утра надутые как индюки. Ладно, Гришечка, он когда вот так изюмом морщится, значит музыку пишет, но дядя Вова...

— Я не понимаю, - взметнулся Ломов, прикрывая трубку рукой и разворачиваясь. - Почему Гришка у тебя Гришечка-Гришунечка. А я - дядя?

— Хочешь на изюм поменяться? - ощерился любимец мамолетней вредины.

— Я справедливости хочу! Вкалываю вместе с Димкой как конь педальный, ты в курсе, что нас с ним как волков обложили? - он быстро что-то забормотал в телефон, с облегчением его выключил и ткнул в неподвижно сидящего Можайского пальцем. Тот в это время занимался горячебедренным смущением меня и даже не моргнул. - Диман вообще с трудом из штатов сбежал, теперь его тут достают. Как бы проблемы не начались… А все потому, что кое-кто… не будем указывать на это двухкосичное недоразумение, раззвонил всему миру, где мы и что делаем!

— Потому что кое-кто - блогер, - назидательно сообщила Кира и сфотографировалась на фоне потрясающего телефоном Ломова. - А это судьба, как братик говорит: «Мы в ответе за тех, кого приручили».

Лежащая на ткани мешковатых шорт рука Дмитрия от движения машины сдвинулась и коснулась моей ноги.

- Это я не говорил, а Сент-Экзюпери.

- Его не знаю, - отрезала сестра. –  А ты мне этим все уши прожужжал. Ди-и-им, а от кого ты прячешься? От киллеров?

Сидящий напротив Ломов охнул и демонстративно схватился за сердце, а Можайский, сражающийся в это время с моей отпихивающей рукой, пораженно замер.

- Окстись, - прохрипел Володя и задергал пуговицы на вороте рубашки-поло.

- Не, это я делать не буду, это ты сам, - опасливо сказала малышка. – Но плохие дядечки пишут мне в личку и вопросы про Димку задают.

Адвокат выхватил у зазевавшийся именинницы телефон и быстро прокрутил пальцем ленту сообщений.

- Это из Сирокко, уроды, - выругался он. – Даже до девочки докопались. Деньги ей обещают за информацию.

Господи, кто-то преследует Можайского?  Журналистам нужна о нем информация, потом оказывается, что из он Америки сбежал, а его младшую сестру в социальных сетях преследуют. Оу. Меня, кстати, тоже.

Хорошо, что интернет при моих финансовых невозможностях я запретила себе использовать вне бесплатного при отеле. А после ужасного комментария на личной странице, больше в свой Инстаграм не заглядывала. Людей, пышущих ненавистью в сети, то есть - хейтеров**,  до этого дня я встречала только в блогах знаменитостей. Не представляю как публичные персоны выносят бесконечную агрессию, льющуюся на них, вперемешку с народной любовью.

Сегодня ночью мне приснилось, что «та самая» неизвестная девушка написала мне пост с извинениями, дескать, обозналась, простите, обращалась совсем к другой Дарье Рощиной, с кем не бывает.