Дарья Искусница

— Отвезу Киру, навалится работа, мне нужно будет срочно уехать в США. Постой ровно, солнышко, не приседай.

Как много планов и все без меня. Настроение исчезло в секунды.

Подчиниться, стать чьим-то развлечением на ближайшие дни, даже самой получить разовое удовольствие - это действительно то, что я хочу?

Вот сейчас, я психологически была не готова, просила его остановиться, но он… настаивал и продолжает настаивать.

— Я, кажется, не готова, Дим.

— Что?! - он на мгновение замирает, затем прижимается ко мне, горячий и готовый. - Обсудим это попозже? Я с ума схожу. Расслабься, Дашенька.

Единственное, что мне оставалось, пытаться сползти вниз, прямо на халат, сброшенный на пол. Но сильные руки удерживают меня, словно в тисках.

— Даша, умоляю, не дури, я сейчас взорвусь.

— Но мне… МНЕ не хочется! Точнее сначала не хотелось, потом захотелось, но сейчас опять нет.

— Значит волнами.

И он целует в шею, впивается с легким укусом, вызывая табунок быстро разбегающихся по телу мурашек. Кожа мгновенно загорается, и я непроизвольно начинаю постанывать.

— Да-а-ашенька, нежная моя. Сейчас будет хорошо.

Тут я поняла, что вишу на волоске от изнасилования, причем в процессе даже буду рада, много раз вслух об этом сообщу, зато потом - почувствую себя глубоко несчастной.

И я закричала. Так внезапно и громко, что Дима закрыл ладонью рот. Скорее всего в страхе разбудить Киру.

Кусаю… Скорее по инерции, нежели серьезно его опасаясь. Он резко отнимает руку, и мы, тяжело дыша, отшатываемся друг от друга.

Я поднимаю халат, чтобы прикрыться и ловлю хмурый оценивающий взгляд. Точно такой, каким Можайский одарил меня в первую нашу встречу, в магазине.

Иногда, чтобы тебя увидели, нужно отказать.

Глава 13. Скажем Сирокко нет. Ну и всем остальным тоже

Я, конечно, не богиня секса, но и не на дереве себя нашла

«Цветок кактуса»

- Я считаю, что высшая форма безумства любви – женитьба, - вещал Ломов, картинно отставляя ногу в ботинках Бер-ти*.

По моей рекомендации друзья приобрели несколько готовых пар и заказали на пробу несколько вариантов по индивидуальному пошиву. Выполненные точно по ноге ботинки, сядут словно вторая кожа, невесомые и удобные.

- Ты уже сходил несколько раз… с ума, - мрачно заметил Можайский. После того, как ночью я выпроводила его за дверь, он ждал, что я передумала и сама подойду. Но никак не мог дождаться. Я была мила и… отстраненна. Все утро Дмитрий был пасмурнен, и, я бы сказала, отчасти зол.

– Ты же, Вовка, даже на свадьбе свидетельницу тискал, насколько я помню. Это тоже было помрачение рассудка?

- Пфф. – Ломов любовался на себя в зеркале. Сине-белый casual-комплект, который я ему собрала, подчеркнул вдохновенный имидж немного романтика, немного ловеласа и весомо так – успешного адвоката. – Значит не нашел еще ту, от которой глаз бы не смог отвести. Богиню!

- От Богинь вообще опасно глаза отводить, вспомни Геру. Сколько любовниц Зевса лично закопала, как он-то жив остался, загадка, - Гриша еще не одел то, что я ему вручила. Так и стоял со стопкой в руках, с интересом изучая то Можайского, то меня, старающуюся держаться подальше от Димы.

Мы находились в Галерее Лафайет, красивейшем торговом центре Парижа. Огромное отдельное здание с бутиками для мужчин оказалось очень удобно для быстрых покупок и комплексного шопинга. Пока друзья переодевались и болтали, я сновала от примерочной к соседним магазинчикам с пачками одежды в руках.

Передо мной никто не извинился. Не пытался мягко заговорить. Значит – не судьба. Я знаю, что такое больные отношения, когда один делает что хочет, а второй только подстраивается. Эта зараза отравляет всю жизнь. Ну уж - нет.

Выше нос и легче шаг. Я не зарюсь на деньги и не буду лебезить из-за того, что просто не захотела секса с малознакомым парнем. Если весь мир – театр, то не стоит проводить жизнь в буфете. Да, там хорошо кормят, но по-настоящему интересные вещи происходят не там.

- Чтобы быть с Герой и не умереть, нужно быть богом, - сообщил Можайский, поправляя ремень. Он впервые за всю поездку расстался со своими безразмерными футболками и штанами-карго. Сейчас в мою сторону поворачивался уверенный в себе успешный молодой мужчина. Очень красивый, черт его дери. – Дарья, подойди и сними с меня этикетки или ценники, не знаю, что тут принято вешать на одежду. Отнесешь потом на кассу. Пожалуй, не буду переодеваться в свое, уйду в этом.

Вот так я быстро стала Дарьей и «принеси-подай» без всякого спасибо-пожалуйста. Я бы даже поверила в появившееся равнодушие, если бы не очередной охотничий прищур, который поймала в зеркало.

- Конечно, Дмитрий, как скажешь, сделаю в лучшем виде. Я другой вариант принесла, пока его померишь, сниму с этого этикетки, - пропела я, с удовольствием наблюдая как Можайского перекашивает.