Дарий в тени Александра

Но было бы ошибочно вырывать фразу из контекста. До этого Боссюэ посвятил несколько страниц положению в Персии, которые могли позволить читателям понять, "что же разрушило Персидскую империю и что возвысило Александра". Даже при том, что Дарий как личность описывается достаточно положительно, он принижается рассуждением, в котором описывается неумолимый ход упадка погибающей империи. Рядом с ним описывается Александр, унаследовавший от своего отца Филиппа "македонцев, не только закаленных в боях, но еще и гордых победами". Сравнение может быть только в ущерб Дарию:

"... Но, если его сравнить с Александром, его разум с этим великим гением, его величие с высотой и незыблемостью непобедимого мужества, с героем, которого препятствия только взбадривали, с этим неистовым стремлением повседневно увеличивать славу своего имени, это заставляло его ощущать в глубине сердца, что все должно было уступить Александру как человеку, которого судьба поставила над прочими людьми. Александр внушал доверие не только своим военачальникам, но и самому последнему из его солдат. Он возвышался над всеми затруднениями и над всеми окружающими, так что не стоит сомневаться, кому из двух должна была принадлежать победа. И если вы добавите к этому превосходство греков и македонцев над их врагами, вы признаете, что Персия, атакованная таким героем и такими армиями, не могла больше противиться смене господина..." (стр. 565).

Влияние Боссюэ заметно не только у Роллена, но, например, и у господина де Бюри, который в 1760 году опубликовал труд о Филиппе и Александре. Представляя Персидскую империю и последовательность царей, "прежде чем детально рассмотреть события, которые способствовали распаду империи", и восхищаясь частными и публичными обычаями персов, он обильно цитирует "Всеобщую историю" де Мо (стр. 224-226). Он не забывает упомянуть подвиг будущего Дария в кадусийской войне, а затем обсуждает обстоятельства его воцарения и его характер:

"Дарий был смелым принцем, он доказал это во время царствования своего предшественника, когда спас армию от поражения, но он никогда не был военачальником. Власть, к которой он был вознесен, наполнила его душу гордостью и тщеславием, и он поверил, что приобрел вместе со скипетром качества, необходимые для царя... Говорят, что характер Дария был приятным и спокойным, но богатство и лесть испортили его... Он послал [Харидемоса] на казнь" (стр. 259-261).

Давайте подчеркнем глубину и перманентность влияния Боссюэ и Роллена. Во втором издании своего замечательного труда, посвященного древним историкам Александра (1804), барон Сент-Круа цитирует "знаменитого Боссюэ" in-extenso в той части, где он представляет Дария (стр. XXXII). Влияние "Рассуждений о всеобщей истории" также заметно в кратком курсе древней истории 1900 года Роулинсона, представленном его автором как наиболее современный учебник, предназначенный для замены учебника Хеерена, первое издание которого датировалось 1799 годом: "Рассуждения" Боссюэ (в английском переводе 1728 г.) числятся среди "современных трудов, охватывающих весь период древней истории" (стр. 6). Роулинсон цитирует также труд Роллена, "Древняя история" которого имела оглушительный успех и оказывала огромное влияние, как это подчеркивали Ш. Грелль и Ш. Мишель:

"Значимость "Древней истории" Шарля Роллена до настоящего времени не была отмечена в достаточной степени. Во всяком случае, Вольтер не ошибался в его оценке, цитируя оттуда многие интересные пассажи. До публикации этого труда во Франции не существовало никакого удобного обобщения истории Древней Греции... [Труд] фактически регулярно перепечатывался до середины XIX века: иными словами, Роллен царил в течение более чем ста лет" (1988, стр. 82).

Количество людей, познакомившихся с этим произведением, росло. Его прочитали во многих европейских странах, где переводы выпускались один за другим. Переведенный в 1768 году, этот труд к 1824 году имел пятнадцать изданий на английском языке, начиная с журнальной версии знаменитого Летронна: именно к этому изданию Роулинсон отсылает свои читателей.