Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира

Персы, становясь под воздействием вина все более возбужденными и назойливыми, вскоре стали в непристойной и развязной манере расхваливать женские достоинства приходивших к ним дам, повергая тех в смятение. Затем они принялись приставать к женщинам так нагло и вести себя с ними во всех отношениях столь непристойно, что вызвали тревогу и возмущение всего царского двора. Царь тоже был весьма удручен поведением гостей, но боялся урезонить их. Сын царя, энергичный и решительный молодой человек, явился к отцу в крайнем возбуждении и попросил его удалиться с праздника, предложив взять ответственность на себя. Аминтас с большим трудом дал себя уговорить и, уходя, предупредил сына, чтобы тот избегал опрометчивых действий и насилия. Как только царь ушел, царевич придумал предлог, при помощи которого вызвал дам из апартаментов персов на короткое время, пообещав, что они скоро вернутся. Он отвел женщин в их апартаменты, а затем выбрал столько же высоких и привлекательных юношей, переодев их в женские платья. Каждому юноше был дан кинжал, который следовало спрятать под одеждой. Эти мнимые дамы пришли к персам, которые не заметили подмены. К вечеру они совсем опьянели. Как и прежде, персы стали приставать к дамам, на этот раз мнимым. Когда персы распоясались до предела, юноши по знаку царевича закололи их кинжалами на месте всех до одного.

Мегабиз послал гонца справиться о том, куда пропали семь его воинов. Однако македонский царевич ухитрился подкупить гонца щедрыми дарами и уговорить его передать Мегабизу ложную, но не вызывающую беспокойства весть о семерых воинах. Возможно, Мегабиз не был столь легковерным, если бы его внимание не отвлекал мятеж в Ионии, поднятый Аристагором и Гистиэем.

Ионийский мятеж отсрочил на некоторое время осуществление планов Дария по завоеванию Греции, но эта отсрочка способствовала в конечном счете тому, что вторжение на землю Эллады стало неизбежным, поскольку Афины – в то время один из главных и могущественных греческих городов – были причастны к мятежу. Афиняне направили в помощь Аристагору и Гистиэю войска, и объединенными силами греки взяли штурмом и сожгли город Сарды. Когда об этом узнал Дарий, его обуял гнев, ведь афиняне осмелились вторгнуться в его владения, помогли мятежникам и разорили один из его самых крупных городов. Дарий, как утверждают, велел каждый день вызывать к себе раба, который провозглашал: «Помни об афинянах!»

Дарию благоприятствовало то обстоятельство, что среди греческих государств не было единства, не было единого командования вооруженными силами этих государств на суше и на море. С другой стороны, несколько городов с прилегающей территорией формировали множество отдельных государств, более или менее связанных в конфедерации или союзы, но остающихся независимыми и даже враждебными друг к другу. Далее, помимо споров между государствами, существовали противоречия в них самих. В них происходило противоборство за преобладание монархических или демократических принципов государственного устройства. В разных городах приходили к власти деспотические военные правители, и, после того как они правили некоторое время своими подданными железной рукой, народ восставал и свергал их с тронов. Такие восстания происходили постоянно, часто в сопровождении удивительных и романтических поступков, которые обнаруживали в тех, кто их совершал, поразительное сочетание сообразительности и проницательности с наивностью и безрассудством, столь характерными для того времени.

Неудивительно, что греческое население часто восставало против этих деспотов. Подобные правители использовали свою власть, когда к этому побуждали их интересы и страсти, в крайне тиранической и жестокой форме. Говорят, один из них, царь Коринфа по имени Периандер, послал по одному поводу гонца в соседнее царство, с которым он постепенно наладил дружественные отношения, дабы выяснить, какими средствами он мог бы упрочить свое правление. Соседний царь не дал прямого ответа на вопрос, но повел гонца в свой сад, разговаривая с ним о том о сем. Наконец они вышли к пшеничному полю, и, проходя через него, царь стал отсекать мечом колосья пшеницы, возвышавшиеся над остальными. Через некоторое время он вернулся во дворец и отпустил гонца, так и не сказав, что делать Периандеру. Гонец вернулся к своему государю и рассказал обо всем, что с ним случилось. «Понимаю, в чем дело, – сказал Периандер. – Нужно изобрести способ ликвидировать тех, кто возвышается над горожанами благодаря своим талантам, влиянию или власти». Он немедленно приступил к действиям в соответствии с этой рекомендацией. Кто бы из жителей Коринфа ни отличился, его ждала смерть. Многие были изгнаны, другие убиты, третьи лишены своего влияния путем конфискации их имущества. Жизнь и судьба горожан целиком находились во власти деспота.