Дарий

— Для меня еще большая честь похвала такого знаменитого человека, как ты, славный Мандрокл. Если я властвую над людьми, то ты — над законами Природы. Если я и вступаю в спор, то с властителями, подобными мне, а ты бросаешь вызов самим богам, своими творениями доказывая, что смертным по плечу многое, если не все.

— Ну-ну, — полыценно заулыбался Мандрокл. — До мудрого Дедала[146] мне еще далеко.

Силосонт усадил гостей за небольшой круглый стол, велел слугам подать вино и закуски. А сам в дружеской непринужденной беседе начал постепенно подводить Мандрокла к тому, ради чего, собственно, и приехал Гистией.

По многозначительным взглядам Силосонта Гистией понял, что рубить с плеча в таком деле не следует, поэтому милетянин повел разговор с Мандроклом издалека.

Наконец беседа за столом коснулась персов, вернее, их расширяющегося владычества в Ойкумене.

Мандрокл, не замечая озабоченных переглядываний Силосонта и Гистиея, не стесняясь выражений, стал поносить персидского царя и его сатрапов и даже предложил выпить за скорейшую смерть Дария. Гистией хотел было возразить, но Силосонт взглядом умолил его не делать этого.

Когда чаши были осушены, Гистией спросил у Мандрокла, на что тот готов пойти, дабы погубить персидского царя.

— Да на что угодно! — мгновенно отреагировал Мандрокл. — Я готов даже пожертвовать своей жизнью ради этого. На что мне такая жизнь? Персы злодейски погубили Поликрата, со смертью которого завершилась эпоха процветания Самоса. Персы убили мою жену и детей, без которых мое существование более похоже на прозябание в тоске и печали. О, если бы нашелся под небом Ойкумены такой народ, способный уничтожить могущество персидских варваров, я помогал бы этому народу как только мог!

— Такой народ существует, друг мой, — проникновенным тоном сказал Гистией. — Это скифы, что кочуют в Тавриде и за рекой Истром[147]. Скажу больше, царь Дарий вознамерился завоевать земли скифов, поэтому в мире грядут большие перемены. Победить скифов еще никому не удавалось.

— Я слышал, что массагеты разбили войско Кира Великого, — промолвил Мандрокл, — но мне так же известно, что Дарий сумел покорить и массагетов, и саков. Получается, что Дарий более грозный завоеватель, нежели Кир.

— Ерунда! — небрежно отозвался Гистией. — Европейские скифы не чета азиатским. Они более многочисленны и более воинственны!

— О да! — вставил Силосонт. — Европейские скифы — это неодолимая сила! Этот народ, конечно же, собьет спесь с царя Дария.

— Когда Дарий намерен выступить в поход на скифов? — оживился Мандрокл, обращаясь к Гистиею. — Что слышно об этом в Милете?

— Мне доподлинно известно, что Дарий собрал огромное войско, — ответил Гистией. — Думаю, уже этой весной персы двинутся в поход.

— Хотел бы я знать, какой человек надоумил Дария пойти войной на скифов, — промолвил Мандрокл. — Похоже, персидский царь даже не догадывается обо всех трудностях этого похода. Только бы эти трудности не вынудили Дария повернуть назад.

— Этот человек пред тобой, Мандрокл, — Силосонт кивнул на Гистиея.

На лице у Мандрокла одновременно появились изумление и восхищение. Он, видимо, хотел выразить это также словами, но Гистией опередил его.

— Нелегко, клянусь Зевсом, изображать из себя друга персидского царя, в душе не питая к персам ничего кроме ненависти, — с тяжким вздохом произнес Гистией. — Но чего только не сделаешь ради благой цели! Ради того, чтобы избавить эллинов и карийцев от персидского владычества… Меня терзает то же самое беспокойство, Мандрокл, — продолжал хитрый милетский тиран. — Персидское войско — это огромная разноплеменная орда, не знающая твердой дисциплины. Эти вооруженные толпы с трудом преодолевают даже небольшие реки, а ведь у персов на пути будет Пропонтида и широкий Истр. Как бы царь Дарий не испугался этих трудностей. Среди его полководцев есть и такие, кто предпочел бы ограничиться завоеванием Фракии и Македонии вместо войны со скифами…

Гистией сделал паузу, затем вкрадчивым голосом предложил:

— Вот если бы ты, славный Мандрокл, возвел мост между Азией и Европой, это способствовало бы поддержанию решимости в Дарий добраться до скифских земель. Главное, нужно, чтобы персы непременно встретились со скифами!

Гистией многозначительно умолк, выжидающе глядя на Мандрокла.

— Я построю такой мост, — решительно промолвил Мандрокл. — Чтобы погубить Дария и его войско, я соединю Азию и Европу. Для этого мне потребуется триста палубных кораблей, очень много распиленной на доски сухой сосны и египетские канаты из белого льна.

— Все это будет тебе предоставлено, уважаемый Мандрокл, — сказал Гистией. — Будет в том месте, где ты укажешь.

— Я согласен также построить мост через Истр, — добавил Мандрокл, — чтобы Дарий без заминок и затруднений двигался навстречу своей гибели.

— О Мандрокл! — обрадовался Гистией. — Я велю воздвигнуть твою статую в Милете.

— Лучшей наградой мне будет известие о смерти Дария от скифских стрел, — сказал на это Мандрокл.

* * *