Дарим тебе дыхание: Рассказы о жизни рядом со старцем Наумом

У каждой была своя правда, и Мария Семеновна, конечно, не хотела, чтобы ее воспоминания когда-нибудь попали в руки мать Серафиме — той самой послушнице Ирине, чтобы ее не огорчать, вот и не показывала их никому. Может, еще и просто по своему смирению. А ведь кроме отца Алексея, которому она завещала их передать, никто не смог бы разобраться в этой истории — воспоминаний матушки Серафимы, кроме него, никто не слышал.

Через два года еще несколько человек оказались в курсе дела: я, наконец, перепечатала батюшкину тетрадку, отправила рукопись в печатном виде в Гомель и попросила Женю, чтобы книга Марии Семеновны не попала никоим образом в руки к матери Серафиме. Рукопись схимонахини Серафимы передали в оптинскую библиотеку (Женя тогда уже занимался «Оптинской полкой»), а мать Серафима вскоре переехала в Шамордино, ей было тогда уже 104 года. Ну кому там, за границей, где печатали эту книгу, могло прийти в голову, что послушница Ирина еще жива! Теперь воспоминания Марии Семеновны не раз переизданы; найдены и изданы удивительные дневники отца Никона. Его же святыми молитвами, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас.

2

Коломна, 1989 год. На 14 мая назначен монашеский постриг будущей игумении Ксении, и вот накануне, ночью, мне приснился удивительный сон. Как будто мы всем монастырем оказываемся в Оптиной пустыни, а там три гроба с мощами, мы подходим к ним прикладываться по очереди, и я вдруг вижу, что это женские мощи, знаю во сне, что это мощи дивеевских блаженных, подхожу поближе к первому гробу: в гробу лежит живая старица, в телогрейке, без платка, волосы слипшиеся, почти седые, лоб в каплях пота, как будто ей очень жарко, и она смотрит на меня в упор. Тем не менее я прикладываюсь к ней, как к мощам, и она дает мне три совета, как три заповеди: «Следи, чтобы всегда платок на голове был. Повнимательнее с деньгами», — и еще что-то сказала, что я тут же забыла. Как-то все это странно было, но очень значительно. Денег у меня тогда никаких не было, да и до монастыря их никогда не было и не предполагалось, платок я и так с головы даже ночью уже давно не снимала…

Я сразу рассказала свой сон матушке Ксении, а она промолчала, но потом отправила меня в Лавру: «Езжай-ка к старцу, надо бы это проверить». Батюшка выслушал все и сказал:

— У вас там, наверное, большая духовная связь с Оптиной и с Дивеево. Составьте краткие помянники, дивеевский и оптинский, и поминайте их.

Что мы тогда и сделали. А ведь именно в этот день, 14 мая, пять лет тому назад я впервые оказалась в Оптиной пустыни.

Через два-три года я как-то возвращалась в электричке из Лавры с одной своей знакомой, Татьяной (будущей игуменией Спасо-Елиазаровского монастыря Елизаветой), мы заговорили с ней о разных чудесных вещах, и я почему-то вспомнила этот свой сон.

— А как выглядела та старица? В телогрейке, потная, без платка, волосы слипшиеся, почти седые? Так это же блаженная Анна Дивеевская. Я у нее много раз была. Она ходила в телогрейке зимой и летом, без платка, идет вот так по полю и матом ругается. Ей говорят: «Ну зачем ты так?» А она отвечает: «Хорошо им было при царе блажить, а ты попробуй при большевиках поблажи!» Она умерла в Дивееве именно в этот день — 14 мая 1984 года.

Так вот по ком звонил колокол, который мы в тот день слышали в Оптиной!

Прошло еще какое-то время, и я, кажется, поняла, что означали странные благословения блаженной Анны. Дело в том, что Батюшка мой, когда я жила еще в миру, несколько раз отправлял меня в Дивеево к блаженной Анне. А я так и не попала к ней.

В Посаде, на Пархоменко, жила схимонахиня Никодима, одна из последних дивеевских сестер, ей было 13 лет, когда закрыли монастырь. Матушка рассказывала, что ей приходилось там по ночам работать на мельнице; было страшно, и преподобный Серафим сам приходил к ней и помогал крутить жернова. Он являлся ей семь раз. За матушкой Никодимой как раз и ухаживала тогда та самая моя знакомая, Татьяна, которой я рассказала в электричке свой сон.

Я в то время почти всегда от Батюшки шла к мать Никодиме, вот и получилось, что по своей духовной неопытности рассказала ей о благословении старца ехать к блаженной Анне и услышала от нее: «Подожди, не езжай одна — закрытая зона, опасно, ты ничего там не знаешь. Вот Татьяна там бывает, она скоро поедет и тебя проведет». Батюшка второй раз благословил меня в Дивеево, к блаженной Анне, и снова я не поехала, услышав тот же совет мать Никодимы. А Татьяна все не ехала и не ехала в Дивеево.

— Ну что, так ты и не съездила? Значит, не обязательно, отменяется.