Дарю вам этот мир

Это обстоятельство слегка обеспокоило Панина. Он помнил еще из курса психологии, пройденного в молодости вкупе с астронавигацией, гравитационной физикой и прочими премудростями, что безделие чревато душевными расстройствами. А сходить с ума, подобно бедолаге когитру, ему вовсе не улыбалось. Но возникшая проблема не относилась к разряду первостепенных, и Панин отложил ее решение на потом. В конце концов, у него была прорва времени впереди, чтобы выдумать себе хобби.

Разобравшись с делами и поставив перед собой вполне конкретную задачу на все обозримое будущее, Панин... Как вы думаете, что он сделал? Улегся спать!

Спал он крепко, без снов. Кошмары его отродясь не мучили, так с какой же стати ему изменять привычкам?

Любопытно, что вписаться в двадцативосьмичасовой суточный цикл Царицы Савской ему не составило труда: он даже не задумался над этим.

Наутро Панин влез в скафандр и совершил первую дальнюю вылазку - до ближайших деревьев. Вродекоты его не атаковали, и он подумал даже, что, вполне возможно, их пресловутая агрессивность сильно преувеличена. Добравшись до края поляны, куда уже подступали молодые деревца, он остановился, откинул забрало и сделал несколько быстрых неглубоких вдохов. Под шлем ворвались крутые, резкие запахи - разило падалью, взрытой землей, еще чем-то непонятным... Слегка закружилась голова, и Панин прервал сеанс адаптации. Придя в себя, достал из-за пояса мачете и нарубил целый ворох зеленой массы для пищеблока.

А на обратном пути на него налетели вродекоты.

Панин растерял всю зелень, растерялся и сам. Звери бестолково катали и валяли его по траве, кусая куда ни попадя и норовя ухватить за горло. На четвереньках, волоча повисшего на плечах вродекота, Панин подобрал мачете и стал отмахиваться. Здоровущий пучеглазый квазифелис, исходя злобой пополам с пеной, хрипел и грыз голубоватое лезвие, мигом располосовавшее пасть, захлебывался собственной кровью, густой, темно-бурой... Потом завертелся волчком, мотая изувеченной мордой. Остальные на миг забыли о Панине и набросились на истекающего кровью собрата. Пока они рвали того на куски, Панин сгреб сколько успел зелени и рванул на блимп во все лопатки. Едва только перепонка люка сомкнулась за ним, как грязно-серая живая торпеда врезалась в нее, бешено рыча и лязгая клыками...

Не снимая скафандра, Панин прошел под лучевой душ, смыл с брони, исцарапанной алмазными когтищами, слюну, кровь и лохмы шерсти. Потом вернулся в тамбур за зеленью, молча, как автомат, пустил ее на обеззараживание, прополоскал и загрузил в пищеблок. Тот слопал ее за милую душу. В меню этого своего второго на Царице Савской дня Панин увидел харчо, бастурму и бахмаро. Унылым голосом затребовал чаю и получил чай, тоже отчего-то грузинский. Все предложенное съел, но настроение исправляться отказывалось. Скинул с себя все к дьяволу, уселся в позу лотоса и только так успокоился.

В багажном отделении, куда со скуки заглянул Панин под вечер, обнаружились две посылки на Меркаб. В одной, судя по индексу, хранилось нечто экзотическое, но съедобное. Другая содержала кристаллограммы книг по биологии. Панин пробежал глазами по оглавлениям: "Проблемы футурогенетики и прикладной евгеники"... "Двухсотлетие Всемирного конгресса биобихевиористов. Изложение докладов..." "Популярная ксенопсихология"... Ничего развлекательного, разгоняющего уныние, не обнаружилось. Поразмыслив, Панин вскрыл посылку и добыл оттуда наугад один кристаллик в керамитовой оправе. Вернувшись в кабину, устроился поудобнее в кресле, надел "диадему" - аппарат для считывания кристаллограмм, и приступил к познавательному отдыху.

Через пару минут его потянуло в сон, хотя ему была продемонстрирована популярная брошюра некоего У.Уолдо "Брат драконам, спутник совам", про то, как упомянутый У.Уолдо приручал гиен. Судя по вступительному слову, гиены и впрямь оказались покладистыми созданиями, несмотря на мерзкую внешность и дурную репутацию. Тщанием У.Уолдо они были готовы танцевать на задних лапах, лизать в розовые чушки детишек автора брошюры и чуть ли не жрать морковку заместо падали в знак любви ко всему человеческому роду. "Ну и бодяга", - подумал Панин, однако же дочитал до конца.

Ночью он сидел без света перед экраном внешнего обзора и вглядывался в черные силуэты деревьев на фоне густо-синего неба. Там, в лесу, перекликались странными мяукающими голосами ночные птицы, изредка кто-то хрипел удавленником, хрустел галечник под чьими-то тяжелыми лапами и прыгали светящиеся красным и зеленым точки - не то светляки, не то глаза неугомонных, не оставляющих надежды задрать Панина вродекотов...

8. НЕ ОШИБСЯ ЛИ ГРАСС?