Дариус Дорван. Наемник

«Да уж, его можно заряжать и в седле, даже на полном скаку. Жаль только, что с ним придется расстаться», — и Дорван заранее, задолго до расставания с арбалетом, вздохнул, печалясь.

А расстаться с ним, по всей видимости, действительно придется — необходимо будет оплатить лечение Тацира. Хорошие лекари стоят дорого, их еще нужно найти.

И сейчас главное донести Тацира живым туда, где они есть.

«Да чего уж тут, — в очередной раз вздохнул Дариус, — вряд ли мне когда-нибудь повезет так еще раз, но Тацира нужно спасти. И что я скажу Хельде, его матери, — денег у нас не хватило, чтобы поднять на ноги вашего сына? Зато посмотрите, госпожа Хельда, какой у меня прекрасный арбалет».

Чтобы окончательно успокоить себя, Дорван взглянул на лежавшего с закрытыми глазами Тацира, только что отказавшегося от миски с мясной похлебкой.

Они шли все дальше на север, пробираясь сквозь чащобы, кажущиеся бесконечными. На исходе третьего дня пути наемники заметили едва различимую тропинку, которая вывела их на луг со стогом свежего сена.

От луга тянулась едва наезженная колея, и по ней они вышли к небольшому озеру, на берегу которого расположилось небольшое селение — десятка два деревянных домишек, окруженных оградой из заостренных сверху тонких древесных стволов. Частокол явно предназначался для защиты от лесного зверья, потому что подготовленный человек перемахнул бы его без особых проблем. У Дариуса такие все, разве что Тациру в его нынешнем состоянии и через лавку перелезть не под силу.

Деревня явно не могла принадлежать варисургам, даже такая — затерянная в этих бескрайних лесных чащобах. Ветряная мельница на холме неподалеку, загороженный выпас с мирно щиплющим траву скотом. Ржаное поле с уже наливающимися колосьями.

«Нет, здесь живет кто угодно, только не жрецы, — размышлял Дариус, внимательно разглядывая селение и его окрестности. — Обычная деревенька, вполне возможно, что и без хозяина, в таких глухих местах это не редкость. Тацира придется оставить здесь, дальнейшей дороги он не выдержит. И это еще везение, что мы смогли донести его сюда живым».

К деревне шли открыто, не сторожась, удивляясь беспечности жителей. Вдруг к ним тати лесные забрели, а они даже не тревожатся. Уже перед самым входом в деревню наемников встретил ленивый брех собак.

Дариус переглянулся с Торианом:

«Да уж, и что это? Жизнь еще не научила их относиться к чужакам с осторожностью или здесь так уверены в своих силах?»

С другой стороны, если судить по количеству домов, жителей должно быть не меньше сотни человек, а их всего четверо, если не считать почти не приходящего в сознание Тацира. Ну а если они только часть большой банды, и остальные скрываются в лесу, дожидаясь условного сигнала?

«Ага, а Тацира специально положили на носилки, чтобы ввести всех в заблуждение», — улыбнулся своим мыслям Дариус.

Внутри деревня выглядела вымершей, и лишь старый, как сам мир, дед, сидевший на колоде возле открытых настежь ворот в частоколе, проводил чужаков нелюбопытным взглядом.

Они прошли к центру селения, где улица раздавалась вширь, создавая подобие небольшой площади с колодцем посередине. Пристроив носилки с Тациром под расположенный рядом с колодцем крытый дранкой навес, сами уселись там же.

Деятельный Ториан, поскрипев колодезным журавлем, наполнил деревянное ведерко.

Вода оказалась на редкость вкусной, а холодной настолько, что после пары глотков начинало ломить зубы. Вокруг по-прежнему не появлялось ни единой живой души, и даже седобородый дедок у ворот, одетый не по погоде в меховую шапку, куда-то исчез. Ожидая, когда на них хоть кто-нибудь обратит внимание, Дариус принялся рассматривать селение, где волей случая им пришлось оказаться.

Дома смотрели на площадь входными дверями, без всяких палисадников перед ними. Это-то как раз понятно, не так уж и много земли в огороженном частоколом пространстве, но сквозь окна, затянутые бычьими пузырями, не заметно даже теней любопытствующих. Ладно окна, сквозь них ничего, кроме мутного света, и не увидишь, но почему нет детей, украдкой выглядывающих сквозь щели между прутьями плетней? Нет оценивающих женских взглядов, а женщины всегда любопытнее мужчин. Нет и самих мужчин, которые должны показать, что у каждой женщины есть свой хозяин? Почему здесь так пусто?

Все тот же Ториан подошел к дому, выглядевшему самым большим, единственному с застекленными окнами, и постучал кулаком в дверь.

— Хозяева! — окликнул он гулким басом. Послушав тишину, стукнул еще раз, пожал плечами и вернулся под навес, усевшись рядом с Дариусом. — Странно как-то все это, — произнес Ториан.

Теперь плечами пожал Дорван.

— Подождем, — зевнув, ответил он. — Уходить отсюда на ночь глядя глупо.

— А вдруг здесь какой-нибудь мор случился? — предположил Галуг, баюкая раненую руку и встревоженно оглядываясь по сторонам.

На этот раз плечами пожал снова Ториан.

— Похоже на то. То-то мне запах мертвечины чудится, — сказал он с самым серьезным выражением лица.

И расхохотался, взглянув на вмиг побледневшего Галуга.