Дарк

Я пытался отделаться вариациями: я тебя обожаю; я тебя боготворю; я тебя готов съесть… Но все было не то. Переломным моментом стала моя поездка в Вегас. Не знаю, зачем, но я разыскал Сильвию. Превратившись в шлюху, она опустилась на самое дно порока, и я думал, что там она и останется. Когда она изменила мне с двумя взрослыми мужиками, я действительно был готов положить ее там вместе с ними. Но в последний момент, когда я уже держал пушку у ее виска, остановился. Лиам тогда говорил мне, что я идиот, потому что оставил живого свидетеля. Но я знал, что она ничего никому не скажет. Я это чувствовал. Я до сих пор не сожалею о своем поступке. Эти мудаки были наркодиллерами, которые поставляли дурь в школы. Так что я повел себя, как санитар леса – грохнул тех, кто его загрязнял.

Как же я был удивлен, узнав, что Сильвия вернулась в веру и стала достойной своего отца дочерью и примерной католичкой. Когда мне принесли фотографии, я не сразу ее узнал. Скромная одежда, застенчивая улыбка и добрый взгляд. Когда я последний раз ее видел, она смотрела так, как будто знает твои страшные секреты, как будто прошла через строй мужиков и готова к следующему заходу. Теперь Сильвия совсем другая. Она замужем за священником и у них трое детей.

Мы встретились в кафе. Нам практически не о чем было говорить. Мы только попросили прощения друг у друга, пожелали удачи и разошлись. Но именно в тот день я поверил в то, что каждый заслуживает прощения и шанса на нормальную жизнь. Моим прощением и шансом стала Айви. Она – мой лучик света, которая одной своей улыбкой разгоняет тьму вокруг.

В день встречи со своей первой любовью я пришел в клуб, завел Айви в свой кабинет, усадил в свое кресло и присел на корточки напротив нее. Потом, глядя в глаза, полные вопросов, я опустился на одно колено, достал коробочку и открыл ее перед ней.

– Я люблю тебя, Айви и прошу стать моей женой.

Слова вышли хриплым шепотом, как будто даже мое горло сопротивлялось тому, чтобы я произносил их. Но я был твердо намерен сказать это, потому что больше не мыслил и дня без сладкой девочки Айви, которая стала смыслом моего существования. Тогда она кивнула и ничего не сказала. Просто позволила надеть кольцо на свой палец и зарылась лицом мне в шею, крепко сжимая в своих цепких объятиях. А теперь она заставляет меня каждый день повторять это.

В момент моих размышлений мокрая Айви падает на меня сверху, и я вздрагиваю. Она широко улыбается в паре сантиметров от моего лица.

– Скажи, что любишь, – шепчет она. Вот как она это делает. Нападает в самый неожиданный момент, смотрит на меня полными любви и нежности глазами, выпячивает свои нежные розовые губки и просит прямо. – Ну скажи, Мэтью.

– Я люблю тебя, – мягко произношу я, и глажу ее влажные после бассейна волосы в ожидании реакции, которой она меня поощряет каждый раз. Айви расплывается в широкой улыбке и смотрит на меня искристым взглядом, в котором плещется нежность. За этот взгляд я каждый раз готов убивать. Но мне и не нужно, потому что моя девочка дарит мне его безвозмездно, и я расплачиваюсь малым – своим открытым сердцем.