Dark and Dangerous Love (СИ)

Джон вздохнул и рассказал Зейну все. Он включил то, что она знает о плантациях и свой шантаж по поводу Короля. Вампир пропустил часть, где чуть не задушил ее. Впрочем, не из-за стыда, ведь стыдно ему не было, но потому, что он чувствовал себя виноватым, причинив боль возлюбленной его создателя. Не стоит забывать, Зейн выглядел так, будто был готов убить, и он бы поступил так, узнав, что Джон сделал с его девушкой.

- Так вот, что ты делаешь? - Зейн протянул письмо Джону. - Ты пообещал свободу Этана и Гарри в обмен на хорошее поведение? Как долго ты был на моей стороне, Джон?

- Почти три тысячелетия, - ответил младший вампир. Заносчивость, с которой он говорил с Эвелин, моментально испарилась в присутствии создателя. Впрочем, Джон не показывал страх. - Каждый день я чувствую благодарность к тебе за мое спасение той ночью в Риме. Ты спас меня от жизни гладиатора, дал еду, укрытие, имя, бессмертие. Я живу, чтобы служить тебе. Ты не только мой друг, но создатель и спаситель.

Джон положил письмо вниз и уставился на Зейна, не боясь смотреть ему в глаза. Он думал, что создатель будет счастлив увидеть изменения в поведении Эвелин. Он устал от надменности и упрямства девушки перед Королем. Джону просто хотелось видеть друга счастливым.

- Ты был со мной три чертовых тысячелетия. Ты ничего не узнал обо мне? - зарычал он, поднявшись из-за стола. Его глаза стали темными как ночь. - Что позволило тебе думать, будто ты сможешь что-то сделать для тех двух предателей? Эти пустые обещания просто уничтожат Эвелин. Мне безразлично, нравится ли она тебе, но я люблю ее. Я заслуживаю уважение и честность от тебя.

- Так и есть! - рыкнул в ответ Джон, его глаза так же потемнели.

- Не лги мне!

Не предупреждая, рука Зейна схватила Джона за горло. Он с силой опустил голову вампира на стол, когда же тело Джона упало на металл, большая трещина появилась там.

Джон молчал, пока создатель душил его. Он чувствовал исходящую от рук Зейна силу, когда они сжимали его горло в той точке, на которой уже невозможно дышать, а кислород уже не поступает в мозг. Ему бы следовало закричать, пытаться вырваться, начать драку, но он так не сделал.

Его создатель был зол, и Джон был счастлив стать козлом отпущения.

- Ты подарил ей надежду, когда сказал о плане. Твое пустое обещание лишь посеет больший хаос в итак разрушенных отношениях. Как думаешь, что она сделает, когда узнает, что я не готов отпускать этих паразитов? Ты идиот, если думал, что я выпущу их. Жизни Этана Редферна и Гарри Стайлса станут адом. Я лично постараюсь убедиться , что они пожалеют о дне, когда положили глаз на мою девочку. Эвелин Блэкберн принадлежит мне, и я убью любого, кто попробует забрать ее.

Зейн усилил хватку, на секунду тело Джона задрожало. Он видел темноту и взгляд, полный странного удовольствия.

Другая рука быстро схватила плечо вампира. Зейн поднял Джона за шею вверх, но удерживал его плечо, пытаясь обезглавить.

Когда его жизнь поставили на кон, Джону пришлось сопротивляться. Он быстро потянул рукой влево, схватив емкость с ручками и запустив ее в голову Зейна. Целью было не ранить, а отвлечь, чтобы суметь выбраться.

Как Джон и замышлял, Зейн поймал емкость. Его рефлексы работали лучше, чем у Джона, хоть он и был одним из старейших вампиров.

Король понял, что делает. Он гневно уставился на вампира.

- Выбирайся, - пробормотал он, отворачиваясь. - Прости, я потерял контроль. Пожалуйста, уйди. Я не хочу поранить тебя.

Не обращая внимание на предупреждение, Джон не покинул комнату. Он чуть повернул голову и расслабил плечи, направившись к маленькому холодильнику Зейна с кровью, вытащив вторую положительную. Он уселся в стул Короля, пока монарх стоял на одном месте, уставившись куда-то.

Джон сказал что-то о теплой и холодной крови, и Зейн был уверен, его протеже назвал его глупцом. Однако его мозг работал на пределе возможного, ему было не до шуток и сарказма.

Зейн смотрел на свои руки. Он не знал, на что сердиться больше: на себя, Джона, Этана, Гарри или то, что Эв наконец сдалась, но ради двух других мужчин.

Он почувствовал режущую боль в груди. Вампир не знал, что хотел от нее. Он был уверен только в том, что хотел Эвелин, ее тело, душу и разум. Ему хотелось просыпаться рядом с ней утром, видеть персоне лицо и ослепляющую радостную улыбку, которую будет видеть только он. Зейн хотел целовать ее, обнимать, наслаждаться, вкушать, делать с ней пошлые вещи…

Зейн хотел, чтобы Эвелин смотрела на него так, будто он ее мир, ведь именно так вампир смотрел на нее.

Он хотел быть единственным для нее. Мечтал сломать ее сердце на миллион кусочков и выкинуть те, которые принадлежали Этану и Гарри, а затем исцелить ее и вшить кусочки, которые принадлежали ему.

- Зейн, ты выглядишь нервным. Хочешь, чтобы я купил успокаивающие шарики? Я слышал, что они милые, - поддел друга Джон.

Король зарычал от раздражения, взяв емкость с ручками, которые Джон в него кинул. Одним грациозным броском красивые инструменты для письма полетели в вампира подобно дротикам.

Все они приземлились рядом с Джоном.