Dark and Dangerous Love (СИ)

Мне жаль Кайнзиуса, что бы он ни делал, Зейн никогда не гордится им, будто обижен на него. Мне кажется, между ними есть что-то, что должно было случиться довольно давно. Я пытался спрашивать Маркуса, возможно, только он об этом знает, ведь был с Зейном дольше, чем все мы. Маркус отказался говорить мне. Джон пытался накопать информации, но и его попытки были безнадежны…

Дорогой Дневник,

Это происходит, начинается апокалипсис.

Я ненавижу это, ненавижу все, что связано с этой войной.

Да, люди неправы. Зейн поступает правильно, соревнуясь с ними за диктатуру над единственной планетой, подвластной нам. Он спасет всех, не только вампиров и людей, но и тысячи других видов животных, бесчисленное количество жизней. Если люди продолжат уничтожать планету с такой же скоростью, я не знаю, что может произойти. Я не знаю, поймут ли они свою ошибку и изменят ли образ жизни, пока не станет слишком поздно.

Я знаю, Зейн все делает правильно, но… что-то не так. Я не знаю, что думаю о жестокости. Неужели необходимо убивать так беспощадно и бесчестно? Джон убил маленькую девочку вчера во время битвы в Париже. Ей было не больше 6. Он не показал ей пощады, вцепившись в глотку.

Так много жизней: мужчины и женщины, старые и молодые, вампиры и люди… многие умерли из-за этой войны. Неужели им обязательно умирать?

Зейн называет это справедливостью, а я не понимаю. Я не хочу убивать. Мне повезло, я в том же секторе, что и Джон с Александром, они старше меня. Время, кажется, износило их моральные кодексы. Убийство невинных больше не волнует их, но колеблет меня.

Я не буду убивать, если те несчастные не будут солдатами с пистолетами. Разве я глуп, если не хочу забирать жизни, не обращая внимания на расу, возраст и пол? Разве неправильно не хотеть убивать невинных? Не все люди плохие.

Дорогой Дневник,

Я ненавижу себя, этот мир, всех.

Я убил маленького мальчика в Берлине. Он был солдатом. Он был молод, едва ли достаточно взрослый, чтобы выдержать вес пистолета, неопытный и нетренированный. Ему было страшно. Он не хотел сражаться! Почему я убил его? Зачем?

Я не понял, что он ребенок, пока не убил. Я думал, он солдат, потому что именно их я и убивал, злобных подчиненных людских диктаторов. Тому мальчишке не было и четырнадцати. Почему он был там? Джон и Александр подшучивали, что я слабак.

Я слабак? Кажется, я просто трус. Да?

Они хотят послать меня в другие страны, где сражения не такие напряженные. Стоит ли мне идти? Я сбит с толка. Я хочу помочь Зейну, хочу приносить пользу его армии, только так я могу отплатить за дар бессмертия. Но я не Джон и Александр, совсем не такой. Они считают людей безделицами, пригодными только для еды и, может, парочка годится для секса. Я единственный из сектора, кто не затащил в кровать кого-то во время войны. Разве я трус, раз не хочу насиловать женщину? Я пытался поспорить с Джоном и Александром, но они только шутят, говорят, что Зейн не прав, раз держит кого-то настолько молодого и трусливого рядом. Я трус? Почему же я трус?

- Нет, Гарри, нет. Ты больше, чем мужчина, твоя храбрость неоценима, - пробормотала Эвелин, едва дыша, продолжая листать страницы.

Дорогой Дневник,

Зейн посылает Алекса в какие-то бунтующие страны Африки… Александр Великий - лучший лидер, боец и солдат из всех нас. Хотелось бы мне быть таким же, как он.

Эвелин пролистала еще несколько страниц.

Дорогой Дневник,

Я не знаю, сколько смогу выносить это. Постоянный запах крови пропитал воздух, и это убивает меня. Я надеюсь, война скоро закончится. Я просто хочу, чтобы вокруг был мир и добро. Почему мы просто не можем атаковать и убить диктаторов, плохих парней? Почему должна забирать так много невинных жизней, чтобы добраться до человеческих правительств?

Дорогой Дневник,

Я убил тринадцатилетнюю девочку сегодня. Я оторвал ее голову прямо с плеч.Мне хочется, чтобы раскаяние наконец настигло меня… Слишком долго его нет.

Дорогой Дневник,

Я опять убил сегодня.

Дорогой Дневник,

Зейн говорит, что хочет собрать лагеря из пленников-людей. Он хочет держать их в городах с высокими стенами ради запасов еды на момент выигрыша войны. Он сказал, осталось немного. Я надеюсь, эта противоестественная война закончится.

Всем нравится идея, а я не знаю. Мне не хочется голосовать за нее. Это будет жестоко: размножать людей и кормиться их кровью, будто они бездушные и бездумные животные. Я хочу голосовать против лагерей, но тогда буду единственным. Идея понравилась всем.

Я не хочу быть одним против всех. Я не хочу быть трусом или слабаком.

Я буду единственным, разницы ведь не будет, да?

Эвелин остановилась на том месте.

Она почувствовала, как ее сердце начинает таять. Она чувствовала себя виноватой, что читала дневник Гарри, нечто очень личное и важное, не предназначенное для глаз других. Но все-такие Эв была рада, что сделала это.

Эвелин никогда не понимала, насколько справедливым и правильным парнем был Гарри. Она понимала, что он отличается от Джона и Зейна. Из дневника она поняла, что он по-настоящему заботился о людях, не видел их животными, как Джон и Люк.