Dark and Dangerous Love (СИ)

Гарри не знал: было ли дело в нем, а, может, в самом Дворце было по-особенному тихо той ночью. Скорее всего, дело было в последнем варианте, потому что более половины стражей покинуло посты, пытаясь найти улики, который помогут в поисках Этана Редферна.

- Невероятно. Больше тысячи лучших борцов и следопытов мира ищут одного человека, прошло более двух суток, но до сих пор не найдено ни одной зацепки, - вампир недоверчиво покачал головой. - Ему, вероятно, помогает некто очень могущественный… иначе простой парень не смог бы сбежать из подземелья, а затем спрятаться от Джона - самого наблюдательного вампира.

Он нервно вздохнул, мечтая вытряхнуть из головы все, даже Этана Редферна. Прямо в тот момент Этан вообще не волновал Гарри. Его главной проблемой была Эвелин.

Нерешительно он прижался к стене, за которой находилась спальня девушки. Он пытался пройти сквозь невидимый магический барьер, желая услышать, что Зейн говорил ей.

Но не мог.

Защитный барьер был создан самим Зейном. Порой хорошо быть Первородным, ведь можно использовать магию и заклинания, которые могут создавать только ведьмы и колдуны. Иногда, когда это было необходимо, Зейн мог делать такие вещи, которые были не подвластны даже самым сильным представителям магических сословий.

Именно эта способность помогала ему с такой легкостью управлять миром. Никто не мог знать наверняка, на что он способен. Казалось, что его силы бесконечны, что всегда помогало навести страх и сомнения на любого, кто смел думать иначе.

Гарри разочарованно сжал губы.

Эвелин закрылась в комнате с того утра, когда он случайно раскрыл приказ Зейна о дружбе с ней. В принципе, те слова не были полностью правдивы. Конечно, приказы от Короля поступали, Гарри должен был следовать всем словам Зейна, нравилось ему или нет, но это было не единственной причиной, по которой он проводил время с Эвелин.

Долгое время Гарри осознавал, что чувствует что-то к человеку. Нечто в ней подняло его эмоции и чувства. Впервые за свою вампирскую жизнь Гарри научился заботиться о ком-то. О том, кто не был его создателем или другом.

Когда Эвелин вошла в его жизнь, она зажгла в нем искорку романтики, превратившуюся в настоящее пламя.

Прислонившись лбом к холодной и гладко-белой стене, Гарри мечтал иметь хоть какие-то магические способности, чтобы проломить барьеры Зейна и подслушать их.

- Прошу, будь мягок с ней, Зейн. Эвелин обижена, ей больно сейчас. Что бы ты не делал, пожалуйста, не теряй контроль, - молил Гарри.

***

- Ты должна съесть что-нибудь, - Зейн вежливо пододвинул миску с едой к Эвелин. Невероятный запах жаренной утки витал в воздухе, даже Королю хотелось откусить лакомый кусочек.

- Я не голодна, - пробормотала Эвелин. Ее лицо побледнело, на нем отражались лишь боль и разочарование. Она выглядела так, будто недавно увидела, как перед ней убили ее возлюбленного.

Король сидел на краю четырех спальной кровати девушки, на вершине белых простынь. Бри, Аква и Скарлетт были рядом с ним, каждая держала поднос с любимыми блюдами Эвелин.

Она ничего не ела с той ночи. Когда Блэкберн узнала, что Гарри лгал ей, она постепенно впадала в какое-то отрицание действительности, отказывалась пить или есть.

- Тебе следовало сказать это после того, как она позавтракала, Гарри, - подумал Зейн, положив тарелку с макаронами обратно на поднос, который держала Бри.

- Не поступай так, Эвелин, пожалуйста. Я уже извинился перед тобой за тот приказ, который отдал Гарри, но я правда считал, что это поможет тебе лучше освоиться здесь… - начал объяснять Зейн, наблюдая за ее лицом, мечтая увидеть малейшее изменение в нем. - Я думал, что ты сможешь наслаждаться жизнью во дворце, если найдешь здесь друзей.

Эвелин засмеялась, но получилось, скорее, приглушенное хихиканье, более похожее на щелчок пальцев.

- Я рассчитывала на него, считала своим единственным другом. Считала, что он заботится обо мне, что дружит со мной… Что ж, видимо, я ошиблась.

- Эвелин, не надо. Мне жаль, честно, но ты должна понять, если Гарри и начал общаться с тобой из-за моего приказа, то это не значит, что ты не волновала его. Он сострадателен, присматривал за мной много лет, как делает это сейчас, только с тобой. Я уверен, ему не наплевать на тебя.

- Не стоит, - прошептала девушка, сильнее сжавшись.

- Даже, если он не заботится о тебе, то есть я, Эвелин. Я знаю, частенько я показывал себя бессердечным парнем, но ты нужна мне. Я волнуюсь о тебе, - нежно он потянулся к ее щеке, чтобы убрать оттуда прядь волос. - Съешь что-нибудь, пожалуйста.

- Я хочу побыть одна, оставь меня, пожалуйста, - ответила она так тихо, что Зейн сомневался смог бы он услышать это, если бы был человеком.

И после ее ответа он почувствовал все отчаяние и хрупкость, оставшееся от когда-то красивой и яркой девушки, которую он встретил на праздновании своего дня рождения. Ее руки чуть тряслись, слезы собирались в уголках глаз.