Dark Discoveries (ЛП)

  Он подавил желание выпустить свой гнев, вместо этого нацепив маску задумчивости.

  — Я делаю всё возможное, и последние два дня у меня действительно получалось, но, похоже, сегодня мой гнев вернулся.

  Гермиона была достаточно умна, чтобы прикинуть временные рамки, и выяснить причину этих двух спокойных дней. Это Гарри понял, не погружаясь в её мысли, а по багровому румянцу, вновь проступившему на её лице.

  — Ты повторил… то, чему я тебя учила? — сумела пробормотать она. Её голос был едва громче шепота.

  — Я пытался, — пренебрежительно ответил Гарри. — Но почему-то это не дало того же эффекта, когда я был один.

  Он не знал, смеяться ему или злиться, когда Гермиона кивнула, показывая, что она сразу же поверила его нелепому оправданию. Это способствовало его цели, но раздражало. Видеть какого Гермиона низкого мнения о нем. Она считала, что он был настолько глуп, что не справился с мастурбацией. Даже с помощью конфундуса это должно было бы быть непростой ложью, но она поверила, не моргнув и глазом. Он лишь пренебрежительно пожал плечами, когда её эмоциональный конфликт снова вырвался на поверхность. Явное пренебрежение его способностями побледнело на фоне возможности получить ещё одну порцию «работы ручками».

  — Понятно, — пробормотала она, — Гарри, тебе нужно больше стараться. После ухода Дамблдора некому защитить тебя от Амбридж. Тебе нужно сохранять спокойствие и перестать провоцировать её.

  Ему стоило большого труда сдержать усмешку. Не похоже было, что Дамблдор сделал что-то, чтобы действительно защитить его, когда он был здесь. Возможно, он упустил значение многих событий, произошедших с ним, когда он был студентом, но, проанализировав их еще раз с помощью окклюменции, он увидел, что ни учителя, ни Дамблдор не сделали ничего, чтобы действительно сберечь его, предпочитая сидеть сложа руки и бездельничать. Ни когда по коридорам бродил смертоносный василиск, ни когда он был призван на смертельный турнир в рамках очевидного заговора. Более того, они были готовы превратить школу в ловушку для Волдеморта, не заботясь о возможных последствиях, когда Гермиона едва не оказалась в лапах тролля.

  — Я знаю, Гермиона, — решил сказать Гарри после недолгой внутренней дискуссии. — Я делаю все, что в моих силах, но это просто не работает.

  Она кивнула:

  — Ты не пробовал воспользоваться каким-нибудь вспомогательным средством. Может быть, какие-нибудь журналы? Я не думаю, что в магическом мире они есть, но, возможно, кто-то из мальчиков приобрел их в мире маглов.

  — Слишком рискованно. Представляешь, какая будет катастрофа, если Амбридж поймает меня с чем-то подобным.

  Гермиона кивнула.

  — Верно подмечено. Это будет катастрофа, — Она остановилась на минуту. — Но как мы собираемся разрешить эту ситуацию?

  — Может быть, ты поможешь мне еще раз? — с энтузиазмом сказал Гарри, а затем, прежде чем она успела сформулировать свой ответ, он сменил выражение лица, показывая уныние.

  — Забудь об этом. Я не могу просить тебя сделать что-то подобное. Это слишком.

  Злоупотреблять эмоциями было полезно даже без возможности магического манипулирования ими. Ему следовало бы знать, ведь он всю жизнь был легкой мишенью для подобных трюков, пока не достиг просвещения с помощью окклюменции. Гарри встретился взглядом с её взором, прежде чем послать ментальный зонд для считывания эмоций - смесь шока и жалости, подчеркнутого порцией возбуждения, и явное отсутствие подозрений, благодаря установленному им заклинанию. Вышло сложновато, но он подхватил её эмоции достаточно хорошо, уменьшив при этом шок и усилив возбуждение.

  Он не мог сделать ничего, кроме как изменить напор различных мыслей. Уменьшить шок и немного подогнать возбуждения было достаточно, чтобы изменить её ответ. Вместо решительного “нет” он получил неопределенное молчание, которое превратилось в неохотный кивок, когда он взглянул на неё своими щенячьими глазами.

  — Ты хороший друг, Гермиона, — сказал Гарри, неожиданно обняв ее. Его руки крепко обвились вокруг её талии. Она на мгновение застыла в шоке, но ее руки обхватили его в ответ, под действием возросшего возбуждения.

  Через несколько секунд Гарри вырвался из объятий и потянулся к поясу, не обращая внимания на румянец, появившийся на лице Гермионы. Он стянул брюки и трусы, обнажив свой наполовину вставший, предвкушающий продолжения орган. Гермиона уже собиралась сделать шаг к нему, когда он поднял руку, останавливая её движение.

  — Что-то случилось, Гарри?

  Он улыбнулся с притворной застенчивостью:

  — Я подумал, может быть, я попробую сделать это сам?

  Она выглядела смущенной, и, что более важно для него, с промелькнувшим в глазах разочарованием.

  — Тогда почему ты пригласил меня сюда?

  — Когда я говорю “сам”, я не имею в виду, что полностью без твоего участия. Я думаю, это сработает, если ты окажешь мне некоторую визуальную помощь.

  Гермиона покраснела, когда до неё дошел смысл сказанного. Она выглядела нерешительной.

  — Я не знаю, Гарри. Может быть, это слишком.