Даркут. Великий перелом

Босат пригнул голову и вошел в домик.

Внутри горел светильник с козьим жиром. Жена Хамгерда, старушка в светлом холщовом платье, с полосатым фартуком, с платком на голове жарила на печи лепешки.

В домике было три комнаты. Трапезная у входа, дальше спальня за перегородкой и чуланчик.

— Садись, поужинай, — сказал старик.

Босат положил доспехи у стены и уселся за стол. Под ним скрипнул стул. Босат взял ложку, принялся за обжигающую похлебку. Старушка поставила на стол глиняное блюдо с ароматными лепешками. Босат поел, откинулся на спинку, открыл горлышко рога, отпил хмельной напиток из меда и рисовой муки. Налил хозяевам в глиняные чашечки:

— Угощайтесь.

Снаружи совсем стемнело. Старушка закрыла окна ставнями.

— Что это у вас так глухо, Хамгерд? — спросил Босат чуть погодя. — Все попрятались по домам, как суслики по норам.

Старик вздохнул.

— Боятся люди.

— А что случилось?

Старик посмотрел на окно.

— Может, не стоит говорить о плохом на ночь глядя? Накличу беду на головы.

Старушка возразила:

— Не думаю, что наш гость боится страшных историй.

— Это верно, — сказал Босат. — Я их сполна насмотрелся.

Старик отпил медового хмеля и сказал:

— В начале весны с гор пришло ужасное существо. Одноглазый див по прозвищу Тоубогоз. Он убил всех мужчин, способных драться. Затем собрал жителей и сказал, что каждую неделю мы должны отдавать ему ребенка на съедение.

— Да он лакомка, — сказал Босат.

Старик тускло посмотрел на гостя.

— У тебя нет детей?

Босат покачал головой.

— Не знаю, может, те женщины, с которыми я встречался, зачали от меня. Я их потом не видел. А вы что же? Согласились?

— А что нам оставалось?

— Погибнуть в драке с этим чудищем, чего еще? Или уйти.

— Мы пробовали. Он догнал и перебил половину жителей. Заставил вернуться.

— Какой, однако, злодей. А правитель области? Почему не послали войска?

— Люди правителя появляются только тогда, когда нужно собрать налоги. Он сказал, что пришлет воинов, но пока никого не было.

— А еще Тоубогоз грабит проходящие караваны и убивает охранников, — пожаловалась старушка.

— Занятный парень этот ваш див, — сказал Босат и зевнул. — Где можно прилечь, почтенный Хамгерд? Я весь день в пути и валюсь с ног.

Старушка постелила возле печи. Босат встал из-за стола и сказал:

— Вы это, уважаемые хозяева, не держите на меня зла. Я наемник, дерусь за деньги. У вас с золотом не густо, как я посмотрю. Не могу взяться за вашего шалуна.

Хамгерд переглянулся с женой и криво улыбнулся.

— А мы и не просим. До тебя уже багатуры пробовали. Ни один не справился. Так что спи спокойно. Утром езжай куда подальше.

Босат повалился на постель и скоро захрапел. Старики не могли заснуть до утра, сидели за столом.

Перед рассветом, когда звезды погасли, а серп Санжу побледнел, Босат проснулся. Он вспомнил мать, которая умерла, когда ему исполнилось три года. Встал и подошел к Хамгерду.

— Сколько детей вы отдали диву?

Старик посчитал в уме.

— Он пришел в начале букжана. Прошло девять недель. Позавчера мы отдали десятого малыша. Его мать потом бросилась со скалы.

— Хорошо. Собирайся. Покажешь, где он прячется.

* * *

Когда добрались до пещеры, где жил Тоубогоз, выглянули оба светила. Ночной холод отступил, воздух прогрелся. Босат вспотел.

— Вот его пещера, — сказал Хамгерд.

Они находились в небольшом ущелье, окруженном горами. В подножии высокой скалы темнело полукруглое отверстие. Неподалеку слышался рокот горной реки.

Босат разложил доспехи и надел толстую матерчатую стеганку. Затем Хамгерд подал кирасу и шлем.

— Кажется, я потолстел, — пробормотал Босат. — Еле влезаю. Здесь река поблизости? Прямо над ухом шумит.

— Да, вон там течет Тубырка. Если дальше по тропе, выйдем на караванную дорогу. Там подвесной мост через реку. Самое удобное место, чтобы грабить. Тоубогоз не просто так здесь поселился.

— Я же говорю, он у вас тот еще шалун.

Из недр пещеры донесся протяжный рев. Старик посмотрел на пещеру, потом на Босата.

— Это овцебыки. Мы дали ему целое стадо. Ты не передумал?

— Нет, чего уж там. Все равно как умирать, от сабель людей или от когтей дива.

Хамгерд затянул веревки на доспехах. Подал молот и фонарь на козьем жиру.

— Пригляди за Малышом, — Босат показал на бизона. — Я пошел.

И направился к пещере.

Когда очутился внутри, немного постоял, чтобы глаза привыкли к темноте. Пещера была большая, здесь начинался просторный проход. Босат поднял фонарь повыше. Пошел вперед. Из потолка и пола росли острые каменные столбики, капала вода. Под ногами валялись кости и человеческие черепа.

Вскоре проход вывел в просторный грот. Здесь с легкостью поместилось бы стадо мамонтов. Повсюду каменные массивы, подпирающие потолок. Вверху грота светилось небольшое отверстие, совсем как в даркутской кибитке, через него в пещеру проникали лучи света.

Везде были разбросаны кости, шкуры животных и тюки с товарами — плоды нашествий на караваны. В дальнем конце грота стояли овцебыки. Рядом на охапке сена лежал огромный волосатый великан, покрытый белесой шерстью, с когтистыми руками и ногами. Голова рогатая, уродливое одноглазое лицо.

— Да ты писаный красавец, — пробормотал Босат.