Даркут. Великий перелом

Люди расступались перед ними. Юродивый дошел до Аитбека, прекратил играть и закричал, махая чибизгой:

— Я победил зверя. Я победил зверя.

— Ты это о чем? — спросил Аитбек.

— Я одолел зверя, — сказал дурачок. На тощем лице светилась улыбка. Показал на Алтыншаш. — Отдавай ее.

Мегатерия замерла за его спиной.

— Ты с ума сошел? — спросил Аитбек, а затем понял, что дурачкам бессмысленно задавать такие вопросы.

— А ведь он прав, Аитбек, — заметил Убар. — Он одолел мегатерию. Отдавай ему дочь.

Люди вокруг закивали. Один из старейшин рода кахасков сказал:

— Условие выполнено, Аитбек. Он победил. Выдавай дочь замуж.

— О чем они говорят, отец? — закричала Алтыншаш. — Я не пойду замуж за этого тупицу.

Аитбек обвел людей взглядом. Вздохнул. Взял юродивого за руку и подвел к дочери. Дурачок хихикал и пританцовывал.

— Отец, не делай этого, — завизжала Алтыншаш.

Аитбек схватил ее руку, дернул и с силой вложил в ладонь юродивого. Хрипло сказал:

— Отныне ты принадлежишь ему.

Юродивый нежно и задорно заиграл на чибизге, пуская обильную слюну. Алтыншаш заплакала. Мегатерия качалась в такт мелодии.

* * *

Ночью юродивый увел Алтыншаш в горы.

— Я покажу тебе чудо, — приговаривал он.

В горах стоял холод, у девушки замерзли руки. Свистел ветер. Они шли через сосновый лес. Потом деревья закончились, пошли между скал. На фоне мрачных небес темнели силуэты гор.

Мегатерия шла за ними по пятам, камни катились у нее из-под ног.

— Куда мы идем? — спрашивала Алтыншаш. — Почему не едем на гаурах?

Юродивый молчал.

Однажды девушка села на камень и отказалась идти дальше.

— Сам иди пешком, урод, — сказала она мужу. — Я устала и хочу отдохнуть.

Тогда дурачок тихонько свистнул. Мегатерия придвинула морду и зарычала. Длинные когти стукнули о камни. На девушку дохнуло гнилью.

Алтыншаш вскочила и быстро заковыляла по камням. Больше о привалах не заикалась.

Под утро, когда на небе заголубела Амай, спустились с гор. Снова появились сосны и ели. Сапоги Алтыншаш порвались, ноги покрылись ссадинами и мозолями. Она хотела лечь на землю и лежать. Плевать на мегатерию, пусть разорвет на кусочки. И увидела ветхую кибитку на опушке леса. Рядом загон, внутри мычали овцебыки.

Над верхушками деревьев высились горы. В ветвях порхали птички.

— Вот мой дом, — сказал юродивый. Подошел к мегатерии, погладил по лапе. Зверюга постояла на месте, затем ушла в лес.

Супруги вошли в кибитку. Алтыншаш огляделась с кривой ухмылкой. Дом юродивого давно заброшен. Грязно, холодно. Топчаны, столики, покрывала и ковры валяются в беспорядке. На полу проросла трава. Очаг разрушен, камни из него раскиданы. В стене отверстие, видно, что внутрь кибитки забирался зверь.

— У тебя очень уютно, — заметила девушка язвительно. — Лучше, чем в кибитке каана.

— Принимайся за уборку, — ответил юродивый. — Я схожу за едой.

Алтыншаш подошла к ржавому сундуку с распахнутой крышкой. Внутри копошились мыши.

— Я никогда в жизни не занималась уборкой, — сказала Алтыншаш. — Для этого есть слуги.

— Хорошо, — впервые с вечера улыбнулся убогий. — Если найдешь слуг, пусть они уберутся за тебя. Запомни, у меня ест только тот, кто работает. Чтобы к моему приходу здесь все блестело.

Снаружи запели птички. Юродивый вышел из кибитки.

— Куда ты меня привел, урод тупоголовый? — закричала Алтыншаш и пнула сундук. Крышка захлопнулась, мыши запищали.

— И не забудь подоить овцебыков и убрать навоз, — напомнил юродивый снаружи. Его шаги зашуршали по траве, а затем и вовсе утихли.

На плечо Алтыншаш спустился паук, полез по золотым волосам. Девушка завизжала. Стряхнула паука и отскочила в сторону.

Юродивый вернулся вечером и нашел жену возле загона. Она стояла с кувшином в руках и не решалась подойти к овцебыкам.

Он прошел мимо и вошел в кибитку. Алтыншаш навела какой-никакой, но порядок. Аккуратно сложила вещи, вытряхнула ковры и расстелила на полу. Натаскала воды из ручья. Закрыла отверстие в стене. Даже пыталась вытащить тяжелый сундук.

Юродивый положил суму с продуктами на столик. Взял глубокую глиняную посудину, вышел.

Подошел к загону, забрал у Алтыншаш кувшин и отдал посудину.

— Вот с этим доят овцебыков.

У девушки под глазами синели круги от бессонной ночи. Лицо бледное, шелковая одежда в пыли и навозе. Она пожаловалась:

— Эти скотины не подпускают к себе. Мычат и угрожают рогами.

— Они тебя плохо знают, — ответил юродивый. Подошел к овцебыкам, погладил по голове. Овцебыки замахали хвостами, шумно выдохнули воздух. Потерлись носами о руку юродивого.

— Ты со всяким животным можешь совладать? — спросила Алтыншаш, вспомнив мегатерию.

— Со всяким, кроме человека, — ответил юродивый. — Давай, начинай доить.

Девушка подошла к овцебыкам с опаской. Присела, поставила посудину, потрогала вымя. Потянула.

— Не так, — сказал юродивый. — Ты что, и доить не умеешь? Где же твои слуги?

Сел рядом, показал, как доить овцебыка. Вскоре посудина наполнилась ароматным молоком. Алтыншаш отнесла ее в кибитку, принесла другую. Подоили всех овцебыков.

— А к навозу ты так и не притрагивалась, — заметил юродивый, оглядев загон.