Даром-2. Выплата

Из динамиков доносится нежный, ласковый голос Али:

— Иван, Максим, вы не должны делать этого. Если вы повредите реактор, то сами погибнете, тогда уже никто не сможет вам помочь. Но еще не поздно. Остановитесь. Расскажите, чего вы хотите. Мы можем договориться, разойтись миром. Иван, Максим, вас ждут дома. Ваши родные скучают по вам. Повторяю, вы не должны делать этого. Остановите продвижение. Давайте поговорим.

Что-то наша гений психологии намного слабее выступает, чем в Карьерном. Как там было в сводке — «нет информации»? Только ли в этом дело? А, некогда рассуждать. Надеюсь, Аля делает все, что возможно.

Кругом огромные машины, трубы, извивающиеся, как гигантские кишки, стены, от пола до потолка заполненные мерцающими приборами и переключателями. Где-то здесь должны быть трупы — ублюдков уже пытались задержать — но на нашем пути они не попадаются. Зато видны следы пуль — часть циферблатов на приборных панелях разбита, пол усеян осколками. Пахнет жестью и горелым пластиком. Мы достигаем первого расплавленного ограждения. В железной двери, преграждавшей коридор, полукруглый проем где-то четыре на три метра.

А если мой иммунитет распространяется только на обычные Дары, а этот сверхлазер прожжет меня насквозь? Испытаний-то не было!

Неважно. Испытаем в полевых условиях.

— Вас понял, — отвечает кому-то Ветер в закрепленный у лица микрофон, потом поворачивается ко мне: — Приказ Штаба — ликвидировать только один объект, вот этот. Его Дар — лазер.

В руках Ветра появляется планшет с паспортной фотографией усатого мужчины средних лет — лицо отёчное, усталое. Потом она сменяется портретом тощего молодого парня с унылой физиономией. Даже на черно-белом фото явственно видны розочки прыщей.

— Это — Максим Сухомлинов, двадцать один год. Его Дар — щит, то есть непосредственной угрозы для АЭС он не представляет. Юрий Сергеевич приказал брать его живым. Я обязан тебе этот приказ передать, но сам не поддерживаю. Объекты снаряжены и подготовлены, у них может быть оружие. Потому слушай мой приказ, Саша: стреляй в оба объекта на поражение. Брони на них нет, так что целься в грудь. Ответственность на мне. Понял меня?

— Понял, командир.

Чего тут понимать? Юрий Сергеевич в Штабе, а мы в ста метрах от ядерного реактора!

— Мы прикроем тебя, отвлечем их, — тон у Ветра ровный, словно мы на очередной тактический тренировке. — Ты стреляешь по куполу. Если это не срабатывает — забегаешь под купол и ликвидируешь объекты. Готов?

Нет.

— Готов.

Ветер разворачивает на планшете карту:

— Заходишь отсюда. Ребята проводят до поворота.

Ничего не понимаю — переплетение коридоров на плане кажется бессмысленным узором. Ветер считывает мою растерянность и ободряюще хлопает по плечу:

— Там купол будет в прямой видимости. Не промахнешься. Пятый, седьмой, ведите Сашу до точки. Остальные…

Дальнейшего не слышу — бегу за своими провожатыми. Все силы уходят на то, чтобы их не замедлять. Держу ритм дыхания. Фоном идут Алины уговоры из динамика. Вряд ли они подействуют.

— Дальше сам, — говорит провожатый. — Оружие наизготовку, режим очереди.

УЗИ привычно скользит в руки, пальцы сами щелкают предохранителем. На негнущихся ногах захожу за угол. Вот он, купол — непрозрачная серая полусфера. До него метров пятьдесят по коридору. Купол медленно движется прочь от меня. С другой стороны — стрельба, отрывистые приказы, крик…

— Бегом! — подгоняет меня провожатый. — Увидишь купол — стреляй, дальше по обстоятельствам. С Богом!

И я бегу. Мыслей в голове нет — только приказ: «Ликвидировать оба объекта». Ветер прав, разбираться некогда.

Вижу купол. Стреляю очередью на уровне человеческой груди. Пули с визгом отскакивают от поверхности. Значит, они для Дара отдельны от меня…

Перед куполом давлю инстинктивное желание притормозить — таким плотным и материальным он выглядит. На полной скорости… нет, не врезаюсь в стену — прохожу сквозь нее в теплую тишину.

Их двое. Первый резко оборачивается ко мне и выставляет ладонь. Срезаю его очередью. Второй — прыщавый, молодой — сует руку в карман. Стреляю. Он падает. Кулак разжимается, из ладони выпадает пистолет. Я опередил его на какую-то пару секунд…

Старший мертв — взгляд стеклянный. Молодой еще дергается, хрипит. Из уголка рта стекает струйка крови. Склоняюсь к нему, ору в прыщавое лицо:

— Зачем? Почему? Какого черта вам надо?

Пахнет кровью. Взгляд парня фокусируется на мне, становится почти осмысленным. Губы медленно шевелятся — он силится сказать что-то. Склоняюсь ближе к его лицу — вижу кровавые пузыри на губах, слышу надрывный хрип дыхания. Медленно, с усилием, по слогам парень произносит всего одно слово:

— Вы-пла-та.

Глава 8 Самые приспособленные

Апрель 2030 года

— Ты уверен, что Максим Сухомлинов перед смертью произнес именно это слово? — спрашивает Юрий Сергеевич. — «Выплата»? Не «расплата», например?