Даром-2. Выплата

— Мамой клянусь, это всё! Ноутбук, съемный диск, флешка, мой телефон и Сального! Нет, не копировал никуда, сказал же! Ну хватит, не надо больше, пожалуйста… И не сливал я ничего, да и не собирался, я ж не конченый! Припугнуть только соплюшек этих, чтобы работали!

— А как по мне, Фарид, так ты очень даже конченый… — спокойно, лениво даже произносит Рязанцев где-то за кадром.

Фарид переходит на вой:

— Ну прости-и-и, Пал Михалыч, прости, в натуре, винова-ат, рамсы попутал! Понял я все, понял! Да хватит уже…

— И веры тебе нет больше, Фарид, после того, как ты в распространение детской порнографии вляпался. — Голос Рязанцева странно меняется: — Перечисли все хранилища записей с интимными фото и видео девочек.

Фарид отвечает совершенно бесстрастно, механически:

— Мой ноутбук, съемный диск с маркировкой ХХХ, красная флешка на три гигабайта, мой телефон и Сального, серебристая флешка на пять гигабайт у меня дома за вентиляционной решеткой.

Надо же, оказывается, Дар Рязанцева работает и так же, как бывший мой…

Рязанцев щелкает пультом.

— Тебе, Саня, не особо интересно, что там дальше, верно я понимаю?

— Верно.

Действительно — не интересно. Сам бы я изуродовал подонка не без удовлетворения, но смаковать, как это сделали другие — увольте. Да и тянет просмотр записи на соучастие в целом букете статей, а у меня же зарок — никакой уголовщины.

— Пойдем-ка лучше к мангалу прогуляемся. Шашлык я сегодня не заказывал, ты уж извини. Но кое для чего мы с тобой мангал используем.

С неожиданной для его комплекции легкостью Рязанцев встает и идет к дверям. Выхожу за ним на просторный двор, мощеный цветной плиткой, оборудованный шатрами и садовой мебелью. По центру — массивный кованый мангал. На таком барашка целиком зажарить можно и еще место для решеток с закусками останется.

Рязанцев небрежно машет рукой, и расторопный паренек в белой рубашке и галстуке приносит картонную коробку и вываливает в мангал ее содержимое. А прежде, помнится, у Рязанцева криминального вида братки шестерили… быстро времена меняются.

— Все согласно описи, — Рязанцев брезгливо смотрит в мангал. — Ноутбук бэу, съемный диск с похабной маркировкой, красная флешка, серебристая флешка, два телефона. Материалы отсматривать будешь?

Отшатываюсь:

— Нет! Воздержусь.

— Правильно, нормальному мужику на такое даже пыриться — зашквар. Жора, плесни-ка бензинчику…

Пару минут спустя из мангала валит черный дым. Изящный двор заполняется отвратительной вонью горящего пластика. Вскоре в мангале остаются только покрытые копотью железки. Жора бензина не пожалел, так что ни у байта данных шансов не осталось.

Рязанцев, не говоря ни слова, поворачивается и возвращается в дом, в гостиную. Мне не остается ничего, кроме как тащиться за ним. Возвращается ощущение, что настоящие проблемы у меня еще только впереди.

Девица с приторно-розовой помадой на губах и ненатурально белыми волосами, доходящими до туго обтянутой юбкой жопы, вносит серебряный подносик с двумя бокалами. Рязанцев рассеянно хлопает ее по заду. Девица широко лыбится, но глаза ее остаются холодными.

В бокале вискарь. Рановато, и мне же еще машину вести… Впрочем, никогда не стоит отказываться от подарков человека, с которым нужно установить контакт. Потому у клиентов я всегда пью то, чем они угощают — обычно жидкий чай из сомнительной чистоты кружек, а пару раз пришлось оскоромиться растворимым кофе, от которого потом ныл желудок. Тут хотя бы вискарь приличный…

— Ты сейчас думаешь, Саня — и что же мешало мне снять копии, чтобы потом тебя шантажировать?

Пожимаю плечами. Ну да, промелькнула такая мысль. Рязанцев сам отвечает на свой вопрос:

— Здравый смысл мне помешал. Я хоть и простой провинциальный бизнесмен, а на кого ты сейчас работаешь, представляю себе. Мне проблемы на ровном месте не нужны. Понимаю, ты можешь на слово мне не верить. Потому предлагаю вот что: воспользуйся Даром. Я разрешаю. В моих интересах тебя убедить, что я не держу фигу в кармане.

Вон оно что — Рязанцев кое-что знает обо мне, однако явно не все.

— Я верю тебе, Павел Михайлович. Потому не буду использовать Дар. Нет в том нужды.

— Что же, как знаешь… Дело твое. Я только хочу, чтобы претензий ко мне больше не было.

— У меня нет к тебе претензий.

Рязанцев, присербывая, отхлебывает виски. Повисает пауза. Похоже, хозяин дома спецом мне нервы мотает. Не выдерживаю:

— За мной должок, как договорились. Сейчас стребуешь или на потом отложим?

— Жизнь — штука непредсказуемая, Саня… как говорили древние, фортуна переменчива. Так что не будем откладывать в долгий ящик. Да ты не тушуйся, ничего криминального я не потребую. Я ж рамсы не путаю, знаю, с кем дело имею. Работа… она вроде бы по твоей специальности. Хотя не совсем.

— У тебя что-то пропало?

По жирному лицу Рязанцева пробегает рябь. Речь странно замедляется. Неужто этот стальной крокодил… колеблется?