Даром

Мог бы просто назвать номер, но чертовски приятно говорить — «в своем кабинете». Три дня назад мы все-таки расширились, только вчера закончили переезд. Фирмочка, занимавшая соседние помещения, закрылась окончательно. Неудивительно — эти шарлатаны предлагали услуги по развитию и усилению Дара. Поначалу многие переигравшие в компьютерные игры задроты верили, что есть какие-то способы прокачаться. Привлекательная для многих идея — достичь результата за счет механического повторения некоего набора действий. Но теперь даже самым упертым эскапистам пришлось осознать, что Дар не прокачивается: какой вышел, такой и вышел. Остального, как и в прежние времена, приходится достигать за счет инициативы, управления рисками и связей. Когда мы только открылись, несколько доверчивых граждан еще надеялись на чудо и таскались к нашим соседям на какие-то тренинги. Но скоро отвалились и они, и фирма прекратила свое жалкое существование.

Теперь у Кати и Нины Львовны есть свое просторное помещение. К нему примыкает кухня — сегодня привез туда свою старую капсульную кофемашину и поручил Нине Львовне закупить печенья. Офис должен быть местом, где находиться приятно — и сотрудникам, и клиентам.

Заглядываю к девочкам проверить, как у них дела. Кто-то уже расставил по комнате растения — горшков семь, не меньше. Удивительно хорошо они стоят… как будто единственно возможным образом, что ли.

Спрашиваю сотрудниц:

— Это кто-то из вас привез? Так скоро?

— Нет, утром они здесь уже были, — отвечает Нина Львовна. — Уборщица принесла, наверно. Удивительное дело, ни разу ее не видела. По ночам она работает, что ли? Приходим уже в чистоту и уют каждый день…

Я тоже не раз замечал, что наш простецкий офис не по-казенному уютный: всюду зелень, на стенах неброские, но стильные картины в недорогом репринте, никогда не пахнет химией. Кто-то не просто проводит положенную по регламенту влажную уборку, но как будто вкладывает душу. Может, у уборщицы Дар? Каково это — получить Дар к уборке офисов?

До приезда клиента успеваю выйти пообедать. По коридору первого этажа навстречу мне шествует Мария — хозяйка одноименного детективного агентства. Это эффектная брюнетка в очках с черной пластиковой оправой. Холеная стерва на высоченных каблуках смотрит на меня сверху вниз и даже не думает посторониться, чтобы разминуться со мной. Что ж, я тоже уступать дорогу не намерен. Чувствительно задеваем друг друга локтями. Через пару шагов оборачиваюсь. Как я и ожидал, юбка делового костюма не скрывает очертаний весьма аппетитной задницы.

Сферы деятельности у наших фирм разные, но все же частично пересекающиеся. Как бы нам с Марией не стало тесно в одном городе…

Однажды я не удержался и использовал служебное положение в личных целях — пробил по полицейской базе, какой у этой Марии Дар. Оказалось, что-то продвинутое — способность к анализу и синтезу информации. Типа видит разрозненные факты и складывает из них цельную картинку. Непросто конкурировать с таким Шерлоком Холмсом в юбке.

На парковке жму руку Генке-паровозу, вылезающему из новенького джипа.

— Поздравляю с расширением! — лыбится Генка. — Молодчина, Санек! Завидую!

— Да было бы чему завидовать! У меня вся команда столько не зарабатывает, сколько ты один.

— Так то ж не я зарабатываю, а Дар. Двоих в сутки принимаю, и это мой потолок. А ты и бизнес развиваешь, и людям работу даешь, Санек. Ну бывай, я побег, клиент ждет…

Тоже иду — в свой кабинет! — ждать своего клиента. Он оказывается щуплым дядькой лет сорока с обширными залысинами и печальными глазами навыкате.

Неужто он — свободный от Дара? Слишком хорошо, чтобы быть правдой. С места в карьер перехожу к делу:

— У меня есть способ решить ваш вопрос. Но результат может вам не понравиться. Скорее всего, в глубине души вы знаете, какой у вас Дар, просто не хотите признаться в этом самому себе. Я могу извлечь из вас это знание принудительно. Но, возможно, вам стоило бы походить к психологу? Как-то, я не знаю, разобраться в себе, подготовиться морально, принять себя?

— Ну уж нет, — решительно говорит дядька. — Отваливать деньги за то, чтобы левый человек копался в моих детских травмах, я не стану. Что у меня там в глубине, мать ее, души? Да какая, нахрен, разница. Можете извлечь — извлекайте.

— Как знаете, — включаю телефон на запись и перехожу на особенный тон. — Скажите как есть, в чем на самом деле состоит ваш Дар?

— Я могу убить человека на расстоянии вытянутой руки, — равнодушно сообщает дядька.

Взгляд его тут же снова делается осмысленным. Он все сказал. Действительно, что тут еще скажешь…

Уточняю:

— Готовы? Это может быть неприятно узнать.

— Глупо, что вы теперь знаете, а я — нет. Давайте уж, показывайте, чего я наговорил?

Вместо ответа включаю запись. Дядька смотрит на самого себя полминуты назад, потом закусывает губу и опускает голову:

— Ч-черт… я так надеялся, что хоть что-то другое… Жена достала мозг выносить. Но я же за всю жизнь ее и пальцем не тронул! Значит, хотел… убить? Больше всего на свете именно этого хотел? Что же я за мразь такая получаюсь?