Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

— Да при матрице, которая вечно одна. Что боги, что Сила, что цивилизация, что древность. Всегда слабость, подчинение и ложь. И такое вот страстное добровольное желание — чтобы управляли — тобою. Бог есть любовь. Только почему-то ад существует. Поток Силы есть животворный океан, дающий жизнь, ко всем безличный, безразличный. И однако уничтожают всех, кто заколебал Силу. Руками верных её служителей. Слушайте Силу, джедаи. Она укажет вам путь. И обеспечит долгую головную боль, если что не по Силе. И сами побежите, да ещё с огнём в глазах: это кто тут осмелился устроить магнитные бури? У нас падаванчики дохнут! Лучше бы вы этих падаванчиков научили держать удар. Терпеть головную боль. И отвечать ударом. А не смогут — пусть дохнут. Их проблема. Их жизнь. Вами управляют, джедаи. Вас элементарно имеют. Вы не переносите боль. И после первого же плевка вам в лицо от Великой Силы кричите: наступает Тьма! Да, господин, сейчас господин, мы обязательно сделаем так, чтобы нам было хорошо. Чтобы нам было светло, чтобы нас не мотало, мы же теряем ориентировку, мы же заплутаем, погибнем в этой тьме…

Как же вы ненавидите нас. Ведь вас из-за нас бьют, хоть вы, клянусь небом, стараетесь быть хорошими…

Он ударил её кулаком. В лицо. Она не задержала удар. Кулак врезался в скулу, вмялся. Стук кости о кость. Хруст.

Она рассмеялась.

— Вот так оно лучше. Только бить тебе надо себя. За своё добровольное рабство.

Он отступил.

— Знаешь, что правит миром и живыми существами в нём? Идеальный рычаг. Лучший принцип. Избегая боли, — она улыбнулась. — Сделай так, чтобы за то, что тебе наносит вред, живое существо испытывало боль. И тогда оно будет твоим союзником. Твоим добровольным рабом. Потому что оно искренне будет знать, что такое хорошо и что такое плохо. То, что приносит божеству или великой силе вред — отдаётся болью в костях тех, кем он правит. Что приносит ему силу — даёт управляемым массу приятных ощущений. Они же ведь часть её. И вот уже живое существо контролирует самого себя. Вот оно знает, что такое правильный путь. Что такое праведность. И что такое грех. Правильный путь: избегая боли. Иди в объятия мамочки. И она…

— Ложь. Ты слышала что-то о преодолении искушения? Или о том, как бывает трудно превозмочь себя…

— И стать рабом. Знаю. Конечно, трудно. В первый момент просто невыносимо добровольно отдать себя в рабство. Как женщине первое время трудно расслабиться и получать удовольствие от того, кто её имеет. Вот поэтому вы выдумали любовь. Быть в рабстве у того, кого любишь — вроде бы даже и героизм. По крайней мере, благо. А вот то, что твой горячо любимый отбирает у тебя же — тебя — и заменяет твою волю — собой…

Понимаешь ли, в чём дело. Если кто-то хочет помогать, защищать, давать, обогащать живущих вокруг — он это сможет сделать и без Великой Силы. От себя. Но этого у вас как раз и нельзя. Считается гордыней. Джедай ничего не делает себя — всё от Силы. Ничего хорошего дрожащая подведомственная тварь сделать не сможет. У неё ничего лично хорошего-то внутри нет. Хорошее — только то, что она может сделать волей Силы. Велением Силы. Тем, что услышал, слушая Силу. А тот, кто пытается сделать мир лучше — от себя — гордец и слепой идиот. Ну, как мастер Вейдер.

Оби-Ван нашёл стул и сел.

— Заткнись, — сказал он безнадёжно. — А человек действительно несовершенен.

— И в нём действительно много дерьма, — кивнула Рина. — А в некоторых вообще ничего, кроме него. Но забавно бывает, когда вот вышвыривают нас в мир, таких слабых, таких несовершенных. Сознательно делая несовершенными — понимаешь? А потом нами же что-то делают с этим миром. И предлагают вымести грязь, которую сами же в нас запхали, дать силу, которой лишили, дать возможности, которые заложены лишь тоской по ним, дать вроде бы полноценность… Всё не твоё — того, кто взамен предлагает добровольно принять его власть и твоё рабство. Во всех религиях миров, — она улыбнулась ему, — боги попримитивней просто захватывают, а вот посложней предлагают подчиниться — добровольно. В этом и заключается суть свободы. Подчиняйся. Или падай в боль.

— Ты опять…

— Да, опять. Уж больно наглядно. Религия — отражение восприятия мира. На той стадии и для тех смыслов, — она задумчиво смотрела перед собой. — Проще, понятней. Но всё так и осталось. С религией или без. Просто религия проговаривала это очень правдиво. Практически давала ключ к разгадке поведения живых существ и миров. А сейчас… Ну, никто ни во что не верит. Ну и что? Всё равно, так или иначе живые существа вечно избегают боли. И таким образом связывают и регулируют сами себя.

— Это говоришь ты или Палпатин?

— Я. Мастер это уже давно понял. А я слишком молодая. И меня от этого тошнит. А он просто с эти воюет.

— С чем?

— С миром Великой Силы, — она усмехнулась. — Сначала воевал с джедаями, поскольку вы нас убивали. А теперь вот пришёл черёд…

— Сумасшедший.

— Ага. Особенно если учесть, что четверть века назад Великая Сила говорила с Йодой голосом Куай-Гона.

— Ничего не понимаю.