Даруй им покой

– … клянусь, милорд, мы не знаем, как это случилось! – говорил Салливану один из стражников. – Так тихо все произошло. Она не кричала, когда падала, клянусь! А то мы бы услышали… а то бы мы давно…

– Она была мертвой, когда падала, потому и не кричала. – Дирхарт сам удивился, насколько резко прозвучал его голос. – Мертвой или без сознания.

– Вы были здесь, когда это произошло? – холодно спросил Салливан.

– Нет.

– Вас сейчас позвали сюда?

– Нет.

– Возможно, вы решили, что я интересовался вашим мнением?

Дирхарт снова бросил взгляд на мертвую Дженни, на монетку в луже крови и, не говоря больше ни слова, развернулся и пошел прочь, ощущая спиной направленные на него взгляды.

* * *

Идя мимо галереи, Дирхарт услышал сзади торопливые шаги.

– Мессир!

Он резко оглянулся и почувствовал, как его раздражение стремительно испаряется в утреннем воздухе. Перед ним стояла девушка, мельком замеченная им среди слуг, столпившихся возле мертвой Дженни.

– Позвольте занять несколько мгновений вашего времени, мессир.

– Позволю гораздо больше, красавица.

Девушка смущенно потупилась. Впрочем, смущение ее было скорее кокетливым, нежели искренним. И она впрямь была если и не красавицей, то на редкость миловидной. Дирхарт видел, что перед ним не простая служанка – ее стройную фигуру приятно обрисовывало платье из хорошей материи, волосы были уложены в изящную прическу, а руки явно не знали тяжелой работы.

– Простите мою дерзость, мессир, но я слышала, как вы сказали…

Девушка прямо взглянула на Дирхарта, с сожалением оторвавшего взгляд от ложбинки между приподнятых корсетом полукружий. Ни смущения, ни кокетства в ее глазах больше не было.

– Вы сказали, будто Дженни была уже мертвой, когда упала. Я ведь не ослышалась?

– Не ослышалась.

– И вам это было не безразлично, я не ошиблась, мессир?

Широко распахнутые светло-карие глаза смотрели на Дирхарта с надеждой. Красивые глаза, в которых он не прочь был бы утонуть…

– Как тебя зовут, красавица?

– Линета, мессир. – Девушка грациозно поклонилась. – Я служу у леди Эрмины.

– Ты не ошиблась, Линета. Кто-то убил Дженни, и мне это не безразлично.

Он шагнул ближе к девушке, снова смущенно опустившей глаза, только сейчас смущение выглядело вполне искренним – она явно не решалась ни отстранить его, ни отстраниться самой, как бы поступила, будь он простым парнем из прислуги. Дирхарт ощутил легкое головокружение от желания воспользоваться положением дворянина, но, встретив умоляющий взгляд девушки, со вздохом отступил.

– Линета, ты ведь не просто так меня об этом спрашиваешь?

– Нет, мессир, не просто так.

– Тебе что-то известно об этом? Ты знаешь больше, чем другие?

Линета кивнула. У Дирхарта было ощущение, что она либо не может сразу решиться сказать что-то пугающее, либо просто пытается собраться с мыслями. Он ободряюще ей улыбнулся.

– Линета! – раздалось сзади.

Девушка вздрогнула. Дирхарт с раздражением оглянулся – под аркой стояла женщина в платье и чепце настолько строгих, что скромная одежда Маргарет в сравнении с ними казалась верхом кокетства.

– Простите, мессир, – произнесла она таким тоном и смерила его таким взглядом, что Дирхарт мигом ощутил всю глубину своей порочности, о которой прежде не догадывался. – А у тебя, Линета, есть обязанности.

– Простите, – прошептала девушка и, торопливо поклонившись, пошла вслед за некстати появившейся мегерой.

Сорвав стебелек свисающего с колонн галереи плюща, Дирхарт недовольно зажал его в зубах. Кроме того, что девушка ему понравилась, она явно знала что-то о гибели Дженни. Знала, могла сказать и не успела…

– Боже мой, какая деликатность! – раздался сверху насмешливый голос.

Дирхарт поднял голову. На галерее, прислонившись к витой колонне, стоял Коул.

– Позволить вырвать из своих объятий такую красотку! В следующий раз гони эту ведьму в шею.

– Твоя правда! Заодно увижу, как она на помеле летает.

И оба расхохотались.

* * *

Ближе к полудню Дирхарта отыскал слуга сенешаля и церемонно передал просьбу своего господина подняться в его покои. Не ожидая ничего хорошего, Дирхарт последовал за ним. Не то чтобы сэр Роберт вызывал у него особую неприязнь, просто Дирхарту всегда казалось, что именно с таким выражением лица судья когда-нибудь зачитает ему смертный приговор. Впрочем, сенешаль на всех смотрел с одинаковой брезгливо-суровой гримасой, и Дирхарт понимал, что не стоит принимать ее только на свой счет. Понимал, но ничего не мог с собой поделать.

Как и предполагалось, взгляд Салливана излучал холод, и Дирхарту даже не было предложено сесть. Эта явная демонстрация неприязни вызвала у него тоскливое чувство. Он почтительно поклонился. Сенешаль смерил его таким взглядом, каким осматривают на торгу скотину, боясь переплатить.

– Милорд… – Дирхарт запнулся, сообразив, что грешит против этикета, начиная первым разговор, но отступать было поздно. – Милорд, вам угодно, чтобы я объяснил сказанное утром возле тела?

– Нет. Мне угодно, чтобы вы объяснили, что вы вообще делаете в замке?

Дирхарт озадаченно поднял на Салливана взгляд.

– Милорд, я отвечу, если пойму, о чем вы спрашиваете.