Дарующий мир

Впрочем, продолжать тему дальше нам не позволила Полина, решившая, что давненько не обращала на себя внимание, пронзительно запричитав что-то своё младенческое.

-Доча, ну что такое, что случилось? - тут же подобрался Стас, словно действительно думал, что ребёнок ему ответит. Но Полька ожидаемо ничего пояснять не собиралась, всячески демонстрируя своё недовольство нашей недогадливостью.

Дальше всё было по отработанной схеме. Проверить памперс, попытаться накормить, начать укачивать… А если не помогало, то повторить в произвольном порядке.

От меня в этом деле толку было мало, только так - подержать, подать, найти. Моё общение с младенцами сводилось к редким встречам с Никитой. Действия Стаса хоть и носили более разумный характер, как-никак он почти всю жизнь прожил с пятью младшими братьями и сестрами под одной крышей, но всё равно слегка отдавали паникой.

-С Никитой не так страшно, - вдруг заключил он, когда Полинка наконец-то уснула, и он смог переложить её в коляску.

-Это потому что он свой, - нашёл я подходящее объяснение, а Стас напрягся, его как всегда выдавали эмоции, тенью промелькнувшие на его бледном лице.

-Она тоже СВОЯ, - отчеканил он, играя желваками.

-Нет, ты не понимаешь. Кит - он наш. Для тебя, для меня, для Ромы… А Полька - она твоя. Вот для меня наша, а для тебя уже нет.  Потому что как для отца, она ТВОЯ. Твоя и Настина, точно так же, как для папы с мамой Никита - их. А это, видимо, какой-то совсем иной уровень… ответственности.

 Он тряхнул головой, обдумывая мои слова, а я в очередной раз отругал себя за то, что опять лез со своими нравоучениями туда, куда меня не просили. Была у меня такая привычка. Хоть и старался помалкивать, но порой  прорывало. Можно подумать, что мне вчера было мало ситуации с Катей. И кто, спрашивается, тянул меня за язык? Нужно было держать его за зубами, причём во всех смыслах. От этой нечаянной мысли опять стало неловко. И не имело значения, что там творилось у неё на душе, ведь в первую очередь именно я должен был держать себя в руках, а не накидываться на неё…

-Ты чего притих? - словно прочитал мои мысли Стас. - Ты так-то ещё не рассказал мне историю появления пирога на нашей кухне.

-На моей, - поправил я его, опять проигнорировав первую часть вопроса.

-Тааааак, - протянул он, ехидно выгибая свою бровь. - Кажется, мне пора ревновать?

-Ну что ты, сладенький, - расплылся я в приторной улыбке, переводя всё в шутку. - Можешь быть спокойным, моё сердце навеки с тобой.

  -Ну смотри, - подхватил он мой тон. - А то ведь я могу и…

Дальше он не стал договаривать, поймав возмущённый взгляд женщины, сидевшей рядом с нами на одной лавочке. Брат попытался сделать невинный вид, обычно противоположный пол, независимо от возраста клевал на него только так, но женщина лишь сильнее помрачнела и, схватив мальчика лет восьми, потащила его подальше от нас, приговаривая, что нет покоя от этих самых…

-Шеф, кажется, мы спалились, - философски заметил он.

-Ага, Штирлиц ещё ни разу не был так близок к провалу, - согласился я с ним, после чего оба заржали, чуть не разбудив спящего ребёнка.

Через пару часов мы вернули Полинку матери, после чего Стас заметно помрачнел.

-Уходить всегда тяжело, - мы ехали уже в его машине, когда он, не дожидаясь того момента, как я начну задавать вопросы, сам решил пояснить своё состояние. - Сразу чувствуется… неправильность всего происходящего.

-Жалеешь?

-То, что не с Настей? Нет. Но я бесконечно виноват перед своей дочерью. И этого уже не исправить.

Сказать на это мне было нечего. Брат сам был в ответе за свои поступки и обычно он достаточно достойно нёс этот “крест”, но иногда и с него слетали все маски.

И в такие моменты мне с трудом верилось, что ещё каких-то лет пять назад мы ещё жили с родителями и считались детьми. Было в этом что-то безмятежно важное и навсегда ушедшее, с налётом светлой грусти. Ибо жили и не ценили, стремясь к свободе и свершениям. Никогда бы не подумал, что мой путь взросления будет напрямую связан с жизнью брата. Хотя сейчас это и казалось вполне предсказуемым. Мы с начальной школы были вместе, сидели за одной партой, постоянно торчали друг у друга в гостях, пока однажды… их дом не стал моим, мы даже жили в одной комнате… Понимая мысли другого с полуслова и умея предсказывать следующий поступок, мы слишком долго представляли из себя единый симбиоз. И вот он ушёл вперёд. С ошибками и своими трагедиями, но ведь ушёл. А я подвис… Словно не зная, как жить самому.