Дарующий звезды

– Сэр, вы держите в антисанитарных условиях женщину, которая ждет ребенка. А я прошу у вас такую малость, как возможность передать ей сменную одежду. Тогда какой же вы после этого джентльмен? – (У помощника шерифа хватило совести слегка смутиться.) – Неужели вы боитесь, что я пронесу ей контрабандой напильник? Или, может, оружие? Эта женщина ждет ребенка. Итак, офицер, позвольте показать вам, что именно я собираюсь передать бедной девушке. Вот чистая хлопковая блузка. А это шерстяные чулки. Хотите обшарить сумку? Можете сами убедиться, смена нижнего белья…

– Ну ладно-ладно. – Помощник шерифа поднял вверх ладонь. – Кладите все обратно с сумку. У вас десять минут. Хорошо? Но в следующий раз я потребую разрешение.

– Разумеется. Огромное спасибо, офицер. Вы очень добры.

Стараясь сохранять уверенный вид, Элис проследовала за ним вниз по лестнице, ведущей к камерам. Помощник шерифа, гремя ключами, открыл массивную железную дверь, снова перебрал связку и, отыскав наконец нужный ключ, открыл другую дверь, ведущую в узкий коридор, по обе стороны которого располагались четыре камеры. В коридоре пахло затхлостью и вонючей сыростью, единственным источником света были узкие горизонтальные окна вверху каждой камеры. Когда глаза Элис адаптировались к темноте, она заметила какую-то тень, мелькнувшую в камере по левую руку.

– Она в камере справа, в той, где решетки завешены простыней. – Помощник шерифа повернулся, собираясь уходить, закрыл за собой дверь, грохоча ключами, и Элис почувствовала, как ее сердце с таким же грохотом колотится о ребра.

– Эй, привет, красотка! – послышался из темноты мужской голос, но Элис даже не обернулась.

– Марджери? – прошептала она, подойдя к решетке.

Тишина. Потом простыня отъехала в сторону на несколько дюймов, и по другую сторону решетки возникла Марджери. Очень бледная, под глазами залегли синие тени. За ее спиной виднелась узкая койка с комковатым матрасом в подозрительных пятнах, в углу камеры – металлический горшок. Что-то прошуршало по полу возле ног Элис.

– Ты… в порядке? – Элис усиленно пыталась сохранять спокойное выражение лица, чтобы не выдать своего шокового состояния.

– У меня все прекрасно.

– Я принесла тебе кое-какие вещички. Ты наверняка захочешь переодеться. Завтра принесу еще. Вот, возьми. – Она принялась извлекать вещи из сумки, одну за другой, просовывая их сквозь решетку. – Тут еще кусок мыла и зубная щетка, и я… это… принесла тебе флакон своих духов. Подумала, что тебе, быть может, захочется почувствовать себя… – Элис замялась; сейчас эта идея показалась ей абсурдной.

– Красотка, а мне ты хоть что-нибудь принесла? Мне здесь ужасно одиноко, – послышался мужской голос.

Элис демонстративно повернулась спиной.

– Ну ладно. – Она понизила голос. – Тут еще кукурузный хлеб и яблоко. Я завернула их в твои панталоны. Не знала, дают здесь еду или нет. Дома все хорошо. Я покормила Чарли и кур, так что тебе не о чем волноваться. Когда ты вернешься домой, все будет именно так, как ты любишь.

– А где Свен?

– Пошел на работу. Но он к тебе придет. Только чуть позже.

– Он в порядке?

– Он, конечно, слегка потрясен. Мы все потрясены.

– Эй! Эй, подойди поближе! Я хочу тебе кое-что показать! – снова послышался мужской голос.

Элис наклонилась вперед, коснувшись лбом решетки:

– Он рассказал нам, что случилось. С тем мужиком Маккалоу.

Марджери на минуту закрыла глаза, схватившись за прутья решетки.

– Элис, я не собиралась никого убивать. – Голос Марджери надломился.

– Конечно нет! Ты сделала то, что любой сделал бы на твоем месте. – Элис говорила очень твердо. – Даже умственно отсталый. Это называется самозащитой.

– Эй! Эй! Детка, кончай скулить и иди сюда! У тебя ведь кое-что есть для меня, да? А у меня кое-что есть для тебя.

Элис резко повернулась, ее лицо исказилось от ярости, и подбоченилась:

– А ну-ка заткнись! Я пытаюсь разговаривать со своей подругой! Ради всего святого!

На минуту в коридоре все стихло, после чего кто-то, уже в другой камере, заржал:

– Ага, давай-ка заткнись! Она пытается разговаривать со своей подругой!

Мужчины тотчас же принялись переругиваться, их голоса звучали все выше и выше.

– Я больше не могу здесь оставаться, – едва слышно произнесла Марджери.

Элис потрясли изменения, произошедшие с подругой после всего одной ночи за решеткой. Марджери словно растеряла весь свой бойцовский дух.

– Мы что-нибудь придумаем. Ты не одна, и мы не позволим, чтобы с тобой хоть что-нибудь случилось.

Марджери бросила на Элис усталый взгляд и поджала губы, словно собралась было что-то сказать, но решила промолчать.

– Все как-нибудь образуется. – Элис сжала пальцами руку Марджери. – А ты пока постарайся отдохнуть и хоть что-нибудь съесть. Я завтра вернусь.

Похоже, Марджери не сразу поняла, что ей говорят. Но она все же кивнула, перевела взгляд на Элис, а затем, положив руку на живот, тяжело осела на пол возле стены.