Дарующий звезды

Ну как объяснить подругам, что неожиданно вспыхнувшее чувство к Фреду окончательно лишило ее возможности вернуться к Беннетту?! Уж лучше находиться за тысячи миль от Фреда, чем быть чужой женой и каждый день проходить мимо него. И хотя Фред не делал попыток даже дотронуться до Элис, он всегда понимал ее гораздо лучше Беннетта.

– Я не могу. И вам отлично известно, что мистер Ван Клив не успокоится, пока не избавится и от Конной библиотеки тоже, тем самым оставив нас всех без работы. Фред видел его с шерифом, а Кэтлин на прошлой неделе два раза – в обществе губернатора. Он явно под нас копает.

– Но если с нами не будет Марджери и не будет тебя… – начала Иззи и осеклась.

– А Фред знает? – спросила София.

Элис кивнула.

София встретилась с ней глазами, явно ища подтверждения.

– А когда ты уезжаешь? – поинтересовалась Иззи.

– Как только закончится суд.

Вчера Фред почти не разговаривал с ней по дороге домой. Элис хотелось прикоснуться к его руке, сказать, что ей ужасно жаль и она не хочет уезжать, но печальное осознание того, что билет уже куплен, вводило в ступор, сковывало движения.

Иззи потерла глаза и шмыгнула носом:

– Мне кажется, будто все разваливается на части. Все, ради чего мы работали. Наша дружба. Эта библиотека. Все разваливается.

Обычно, когда одна из девушек столь экспрессивно выражала свои чувства, остальные набрасывались на нее, убеждали не болтать чепухи и не сходить с ума, говорили, что ей просто нужно хорошенько выспаться, поесть, взять себя в руки или что причина в месячных. Но они не проронили ни звука, и уже одно это было красноречивее любых слов.

София нарушила молчание. Она шумно вздохнула и положила руки на стол:

– Все. А теперь продолжаем работу. Бет, мне кажется, ты не записала сегодняшние книги. Если будешь так любезна и передашь мне их, я сделаю это за тебя. И кстати, Элис, если ты назовешь мне точную дату отъезда, я подготовлю для тебя расчетный листок.

* * *

К вечеру два дома на колесах остановились на улице возле здания суда. В городе появились дополнительные силы полиции штата, и в понедельник, ко времени вечернего чая, перед тюрьмой начала собираться небольшая толпа, подогретая статьей в «Лексингтон курьере» под заголовком:

ДОЧЬ САМОГОНЩИКА УБИЛА ЧЕЛОВЕКА БИБЛИОТЕЧНОЙ КНИГОЙ В ХОДЕ КРОВНОЙ ВРАЖДЫ

– Бред сивой кобылы! – отрезала Кэтлин, когда миссис Бейдекер в школе вручила ей экземпляр газеты.

Тем не менее это не помешало людям собраться под стенами тюрьмы с криками и улюлюканьем, проникавшими в открытое окно камеры Марджери. Помощник шерифа Даллес несколько раз выходил с поднятыми руками, пытаясь утихомирить собравшихся, однако высокий, плохо одетый мужчина с усами, который назвался кузеном Клема Маккалоу и которого никто здесь прежде не видел, заявил, что они просто хотят воспользоваться данным им Богом правом на свободу слова. А если они хотят говорить о том, что представляет собой эта чертова сучка, девчонка О’Хара, то это, мать твою так, их личное дело! Они подначивали друг друга, подогревая свои смелые заявления алкоголем, и уже к ночи на заднем дворе тюрьмы народу было как сельдей в бочке: кто-то продолжал тихо надираться, кто-то выкрикивал оскорбления в адрес Марджери, а кто-то, наоборот, орал понаехавшим, что нечего наводить здесь свои порядки и дебоширить. Местные пожилые дамы, недовольно ворча, прятались за закрытыми дверями, а юнцы, взбудораженные царящим хаосом, развели у гаража костер. На секунду жителям даже показалось, будто их добропорядочный городок стал местом, где что угодно может случиться. В чем не было ничего хорошего.

Слухи о творившихся в городе беспорядках дошли до девушек, вернувшихся после рутинных объездов, и они, отогнав лошадей, сидели в тиши библиотеки с открытой дверью, прислушиваясь к возмущенным возгласам.

Убийца! Подлая сучка!

Ты свое получишь, шлюха!

Спокойно, спокойно, господа! Среди нас дамы! Сохраняйте благоразумие!

– Я рада, что Свен сейчас всего этого не видит, – сказала Бет. – Он наверняка бы не выдержал, услышав, как здесь поносят Марджери.

– Мне этого тоже не вынести, – заявила Иззи, наблюдавшая за происходящим через дверь. – Нет, вы только прикиньте, каково ей, бедняжке, все это выслушивать!

– Тем более что она безумно тоскует по ребенку.

Элис только об этом и думала. Как ужасно быть объектом такой бешеной ненависти, не имея возможности получить слова поддержки от тех, кто тебя действительно любит! Элис хотелось плакать при мысли о том, что Марджери отгородилась от друзей. Словно животное, которое уходит умирать в одиночестве.

– Господь милостив. Он не оставит нашу девочку, – спокойно произнесла София.

А затем в библиотеку вошла, оглядываясь, миссис Брейди с пылающим лицом и наэлектризованными от ярости волосами.