Дарующий звезды

Между тем София у себя в уголке, знавшая, казалось, буквально все мелодии, тихонько мурлыкала себе под нос, иногда просто подпевая музыке, а иногда воспроизводя слова. Ее голос был таким мягким, и бархатистым, и успокаивающим. Элис отложила ручку и с легкой тоской подумала о том, как было бы хорошо оказаться там с мужем – таким, каким он был прежде: мужчиной, сжимавшим ее в объятиях и шептавшим ей на ухо милые глупости, мужчиной, синие глаза которого обещали ей полное смеха и романтики будущее, а не смотрели на Элис с изумлением, будто спрашивая, как эта женщина здесь оказалась.

– Добрый вечер, дамы. – Фред Гислер, в аккуратно отглаженной синей рубашке и брюках от костюма, тихонько прикрыл за собой дверь и снял шляпу; Элис даже немного опешила, увидев его без привычной клетчатой рубашки и комбинезона. – Заметил, что у вас горит свет. Хотя должен сказать, я никак не ожидал, что в такой вечер вы будете сидеть здесь, а не развлекаться вместе со всеми.

– Ой, на самом деле я не любительница подобных развлечений, – сказала Элис, пряча блокнот.

– Может, мне удастся вас уговорить? Даже если вы не любите ковбойские трюки, у Текса Лафайета чертовски хороший голос! Да и вечер чудо как хорош. В такую погоду грех сидеть в четырех стенах.

– Вы очень добры, но мне и здесь хорошо. Благодарю вас, мистер Гислер.

Элис ждала, когда он пригласит Софию, но затем с сосущим чувством под ложечкой осознала то, что до нее так долго не доходило, а именно: почему мистер Гислер этого не сделает и почему девушки не стали уговаривать Софию к ним присоединиться. Площадь, битком набитая пьяными и буйными белыми парнями, вряд ли будет безопасным местом для Софии. Более того, Элис внезапно поняла, что, в сущности, не знает, есть ли здесь вообще безопасное место для Софии.

– Ладно. Я, пожалуй, немного пройдусь. Посмотрю, что там делается. Но чуть позже непременно вернусь и отвезу вас домой, мисс София. Атмосфера на площади уж больно проспиртована, и не думаю, что в девять вечера даме следует возвращаться домой в одиночестве.

– Благодарю вас, мистер Гислер, – ответила София. – Я ценю вашу заботу.

* * *

– Ты должна пойти, – не отрываясь от шитья, сказала София, когда шаги Фреда смолкли на темной дороге.

Элис принялась шелестеть бумажками:

– Все очень сложно.

– Жизнь в принципе – сложная штука. Поэтому очень важно при возможности получать хотя бы немного радости. – София, нахмурившись, распорола последний стежок. – Очень тяжело чувствовать себя не такой, как остальные. Я, как никто другой, это понимаю. Действительно понимаю. В Луисвилле у меня была совсем иная жизнь. – София тяжело вздохнула. – Но этим девушкам ты явно небезразлична. Они твои друзья. А то, что ты отгораживаешься от них, только усложняет дело.

Элис внимательно смотрела, как над керосиновой лампой кружит мотылек, но через секунду не выдержала и, осторожно поймав насекомое, выпустила его через открытую дверь на улицу.

– София, но тогда ты останешься здесь совершенно одна.

– Я уже большая девочка. Да и мистер Гислер должен за мной вернуться.

На площади вновь заиграла музыка, и толпа восторженно заревела, приветствуя появление на сцене Поющего Ковбоя. Элис посмотрела в окно:

– Так ты действительно считаешь, мне стоит пойти?

София отложила в сторону ремонтируемую книгу:

– Боже мой, Элис! Мне что, сочинить тебе об этом песню? Эй! – окликнула она Элис, которая направилась к входной двери. – Прежде чем ты уйдешь, дай-ка я поправлю тебе волосы. Внешний вид имеет большое значение.

Бегом вернувшись назад, Элис взяла в руки зеркало и протерла лицо носовым платком. София тем временем расчесала ей волосы, изящно заколов и уложив их проворными пальцами. Когда София закончила, Элис извлекла из сумочки кораллово-розовую помаду и, капризно надув губы, старательно их накрасила. Удовлетворенная результатом, Элис одернула блузку и разгладила бриджи:

– Придется пойти в чем есть. Тут уж ничего не поделаешь.

– Но зато до пояса ты хорошенькая, как картинка. Все остальные заметят именно это.

– Спасибо тебе, София, – улыбнулась Элис.

– Потом вернешься и все мне расскажешь. – Сев за стол, София снова принялась притопывать ногой в такт далекой музыке.

* * *