Дарующий звезды

Элис оцепенела, ее вдруг охватило непреодолимое желание поделиться своими переживаниями с другим живым существом. Рассказать о выматывающих душу, опустошающих одиноких ночах, о свинцовой тяжести на сердце, которой ей доселе еще не приходилось испытывать, о чувстве невосполнимой утраты, словно она совершила чудовищную ошибку и возврата к прошлому больше нет. Рассказать, что она до смерти боится выходных дней, поскольку, кроме этих гор, этих лошадей, этих книг, у нее в жизни вообще ничего не осталось.

– Спасибо вам, – судорожно сглотнула Элис. – Я хочу сказать, за яблоки.

– Всегда к вашим услугам, – на секунду замявшись, ответил Фред Гислер.

Дверь бесшумно закрылась, и Элис услышала его шаги по дорожке в сторону дома. Где-то на середине пути шаги замерли – Элис застыла в ожидании чего-то, чего сама не могла толком разобрать, – но затем шаги послышались снова и вскоре растворились в ночи.

Элис посмотрела на томик стихов и неуверенно открыла его.

Эми Лоуэлл ДАРУЮЩИЙ ЗВЕЗДЫ

Ты сердце распахни радушно для меня.

В купели духа твоего, в прозрачной зыбкости
Омой меня прохладой и покоем,
Дай вытянуться истомленным телом
И отдохнуть на этом ложе из слоновой кости[2].

Когда Элис вчиталась в стихотворные строки, в ушах у нее внезапно застучала кровь, а когда слова стали оживать в воображении, по коже побежали мурашки. На ум внезапно пришел вопрос Бет: А это правда, что «самки могут умереть при отсутствии сексуального партнера»?

Элис еще долго сидела, вглядываясь в раскрытый томик стихов. Похоже, она потеряла счет времени. Она думала о Гарретте Блае, который, пытаясь отыскать руку жены, буквально до последней минуты неотрывно смотрел ей в глаза. Наконец Элис встала и подошла к деревянному сундуку. Воровато оглянувшись, словно из страха, что ее могут застукать за недостойным занятием, она извлекла из сундука маленькую синюю книжицу. Села за стол и начала читать.

* * *

Домой Элис вернулась поздно вечером: на часах было почти без четверти десять. «Форд» уже стоял возле дома, и мистер Ван Клив, удалившись в свою комнату, с таким шумом выдвигал и задвигал ящики комода, что слышно было в прихожей. Элис закрыла за собой входную дверь и тихонько поднялась наверх, легко касаясь пальцами перил. У нее кружилась голова, мысли путались. Войдя в ванную, Элис закрыла дверь на задвижку и сняла одежду, после чего смыла с себя дневную грязь, чтобы кожа вновь стала пахнуть свежестью. Вернувшись в спальню, Элис достала из дорожного сундука ночную рубашку персикового цвета. Мягкий, струящийся шелк буквально обволакивал тело.

На сей раз Беннетт спал не на кушетке, а на супружеской кровати. Он лежал, как всегда, на левом боку, спиной к Элис. Летний загар уже сошел, и в полумраке его тело, с выступающими буграми мышц, казалось совсем бледным. Беннетт, подумала Элис. Беннетт, который целовал внутреннюю часть ее запястья и говорил, что еще никогда в жизни не видел такой красивой девушки. Который уверял, что буквально боготворит землю, по которой она ступает. Элис приподняла одеяло и беззвучно проскользнула в теплое пространство за спиной мужа.

Но Беннетт даже не шелохнулся: судя по ровному дыханию, он крепко спал.

Огонь твоей души, мерцающий от радости,
Пусть пляшет вкруг меня и лижет языками
И дарит телу вдохновение и жизнь.

Элис придвинулась поближе, так близко, что чувствовала свое дыхание на коже Беннетта. Она вдохнула его запах, аромат мыла, смешанный с чем-то первобытным, чем-то таким, что невозможно было истребить даже армейской привычкой к мытью, протянула руку и, немного поколебавшись, переплела пальцы с пальцами мужа. И когда он сжал ее ладонь, Элис прижалась щекой к спине Беннетта и закрыла глаза, чтобы лучше чувствовать его дыхание.

– Беннетт, прости меня, – шепотом сказала она, сама толком не понимая, за что просит прощения.

Он выпустил ее руку, и на секунду у Элис замерло сердце, однако Беннетт медленно повернулся лицом к жене, открыл глаза и посмотрел на нее. Глаза Элис были точно два наполненных печалью озера, они молили его о любви, и, возможно, в этот самый момент в выражении ее лица появилось нечто такое, что ни один нормальный мужчина не смог бы ей отказать, потому что Беннетт со вздохом обнял Элис, позволив ей примоститься у него на груди. Она пробежалась пальцами по его ключицам, ее дыхание стало прерывистым, мысли прыгали, путаясь от желания и облегчения.

– Я хочу сделать тебя счастливым, – пролепетала Элис, не зная, слышит ли ее Беннетт. – Действительно хочу.