Даруль Китаб. Книга II. Метафизика

Но вот, учёные начинают абсолютизировать «науку», объявляя научный рационализм действенным, самодостаточным и единственно верным. Постулируется новая формула. Идеи – это то, что мы мыслим и не более того. Большинство наших идей спонтанны. Их рождает сам человек, поэтому сам процесс познания зависит исключительно от интеллектуальной потенции индивида и не имеет никакой мистической природы, поскольку целиком зависит от умственных практик. И несмотря на то, что «атеизм» ещё не является признаком образованности и пока ещё употребляется, как оскорбление, но уже чувствуется рождение этих скептических настроений в отношении совершенно отчётливых, до той поры, сакральных основ «знания» о мире.

Так случилось, что вопрошание, критический анализ, разумное сомнение и непрерывный поиск наиболее лучших объяснений – всё это является обязательными элементами научного процесса. Именно на основе «критического мышления» рождаются гипотезы, аргументы, доказательства и научные теории, объясняющие физическую реальность. Видимо на этом кураже, окрылённые своими успехами, учёные эпохи Просвещения начали думать … а, почему бы нам не выйти за пределы своей «юрисдикции» и не направить вектор скептицизма на совершенно другую область – на философию и религию, вернее на церковный канон, и очень скоро они обнаружили, что столь привычная и столь действенная научная методология, которая так успешно раскрывает тайны физических алгоритмов, здесь совершенно не работает и совершенно не может ничего объяснить. Этот механизм оказался абсолютно нежизнеспособен, когда направлен на познание интеллигибельных субстанций и это естественно, ибо физикализмом невозможно доказать метафизические истины – он, просто, не обладает для этого необходимым инструментарием. Но к какому же выводу, после подобной неудачи, приходит учёный-натуралист?! Нет … он не признаёт бессилие материалистического подхода в этой области и не допускает никакой альтернативы суждения, а говорит: «Раз наука ничего здесь не видит и не выявляет никаких эмпирических доказательств, а только это и есть единственный способ истинного познания, значит нет никакого сверхъестественного мира». Вот на таком алогизме стало рождаться самое пагубное социальное явление, которое с каждым временем становилось всё более массовым. Материалисты стали считать и уверяли в этом всех вокруг, что только научные ценности и практики есть настоящая истина, тогда как церковь защищает свои собственные очевидные заблуждения, лишь для того, чтобы удержать власть над умами людей и сохранить свой статус единственного источника знания во всём, включая законы природы. На основе явных научных ошибок, на основе толкования несостоятельных воззрений древности в форме официального христианского канона и всяческое упорство в этом, идеи учёных о законах и структуре Вселенной, подтверждённые эмпирически, стали использовать, как главный аргумент против всего церковного института.

Но, пока эти голоса звучат негромко и разрозненно, ибо пока ещё нет некой общей рациональной идеи, которая могла бы стать «достойной» альтернативой учению о сакральности жизни и которая стала бы главным концептуальным остовом «атеизма», объединив под своё начало всех скептиков мира. Нет общего «знамени». Интеллектуалы-физикалисты пока ещё только выражают простые сомнения, робко поговаривая о том, что нет рациональных доказательств существования Бога, что это невозможно доказать или опровергнуть, что это не дело науки, но вообще-то «Его» скорее всего нет, потому что вот, посмотрите чего достигли физики, посмотрите химики, биологи, математики и без всякого «бога» … в общем, всё в таком роде. Всё больше европейских университетов объявляют о своём религиозном нейтралитете, и всё бы ничего, если бы эти эрудиты и дальше следовали бы своей привычной канве, но вот, прошло несколько столетий, пока наконец не появилась «идея», которая оказалась самой «успешной» парадигмой научного знания о природе и которая, как им показалось, могла бы стать знаменем «просвещённого теологического скептицизма». Нигилисты всего мира ликовали. Наконец они получили возможность громогласно объявить о своей «победе» над закостенелыми суевериями древности, предлагая своё, «научное», а потому истинное прочтение мира.

Через ретроспективу церковного раскола, мировых воин и буржуазных революций, миновав череду социально-политических взлётов и падений, Европа встречает самую значительную, самую противоречивую и самую резонансную научную теорию о происхождении жизни на Земле, которая, как это не странно, объединила вокруг себя всех атеистов мира – «теорию биологической эволюции», в авторстве великого английского биолога, натуралиста, путешественника, исследователя XIX века Чарльза Роберта Дарвина.