Дарвин

Женщины-то знают: возясь с детенышем, они наслаждаются, а не жертвуют собой; несмотря на неудобства и стрессы, они хотят иметь детей и заботиться о них. А это значит, что естественный отбор поощрял такое поведение матери, когда она получает от заботы о детеныше (не обязательно родном) кайф. «Добрый нейромедиатор» окситоцин не просто побуждает ее заботиться — его выброс вызывает удовольствие (он же уменьшает родовые боли) и тем компенсирует неудобства.

Окситоцин — не единственное «доброе вещество». Наслаждение дарят нам серотонин, эндорфины, но прежде всего — дофамин. Он вырабатывается в ответ на вкусную еду, секс и многие иные раздражители, даря ощущение эйфории; он же побуждает действовать, искать раздражители. Ученые называют этот механизм «дофаминергическая награда»; подобное обнаружено даже у низкоразвитых животных. Награда компенсирует трудности. Добывать пищу хлопотно; если бы не награда, животные предпочитали бы спокойно помереть с голоду… Шутка? Нет: крысы, у которых непосредственно в мозгу стимулировали выделение дофамина, отказывались от пищи: зачем тратить силы на жевание, если и так можно кайфануть? С дофамином связан «ген приключений», о котором мы говорили: люди (и пчелы, и мыши), которым дофамина требуется больше, склонны отправляться на поиски новых ощущений. И тот же дофамин в больших количествах вырабатывается у любящего человека, когда он осязает предмет любви или думает о нем.

Самка может получать дофаминергическую награду от разных вещей, хороших и плохих: заботы о детеныше, алкоголя, обжорства. Но потомство успешнее вырастит та, что самое сильное наслаждение испытывает от физического и эмоционального контакта с ребенком; именно таких матерей поощрял естественный отбор (добавив к дофамину другие «конфетки» — окситоцин и вазопрессин, которых не получишь от еды, а только от возни с детенышем). У самцов потребность в дофамине еще выше, чем у самок; обычно они получают его от других занятий, но некоторые пробуют женский способ и делаются счастливыми; возможно, этим объясняется поведение самцов шимпанзе, усыновляющих сирот. Им это просто приятно.

Современные ученые согласны с Дарвином: все виды любви развились на основе материнской. У детенышей наших предков детство было долгое, матери необходима помощь, а мужчине, особенно если он не очень сильный, удобнее завести пару на всю жизнь, чем постоянно драться из-за подруг. Но семья крепче, если ее членам «в кайф» быть рядом: мужчина и женщина научились получать дофаминергическую награду и от ребенка, и друг от друга. (Есть гипотеза, что женщины мельче и внешне больше похожи на детей, чем мужчины, потому что именно такие, напоминающие детенышей, самочки легче могли вызвать нежность у партнера. Женщине же подобная подпорка для любви к самцу не требовалась, она и так уже умела получать удовольствие от нежности к другому существу.) Любовь была полезна и поэтому стала приятна.

Неправда, любовь жертвенна? Мы заботимся о любимой не ради себя, а ради нее? Хотелось бы так думать, но всякий знает, как эгоистична бывает любовь: скорее задушу подругу, чем отдам сопернику; сынок, не женись на этой дряни, сиди век у моей юбки, сделай меня счастливой, а я всем буду рассказывать, что принесла свою жизнь тебе в жертву… Нас тянет погладить любимое существо, чтобы ему сделать приятное? Нет, себе: мы жаждем получить дофаминергическую награду от прикосновения, даже если знаем, что объект чувства с отвращением отбросит наши руки…

Дарвин отмечал, что зачастую человек ведет себя нравственно и в тех случаях, когда личная привязанность не побуждает его. Побуждает совесть. У бактерий трудно найти ее истоки. Но «всякое животное, одаренное ясно выраженными общественными инстинктами, включая привязанность между родителями и детьми, должно обязательно приобрести нравственное чувство или совесть, как только его умственные способности достигнут такого же или почти такого же высокого развития, как у человека». Что же такое нравственное чувство?

«Нравственным является существо, которое способно сравнивать свои прошлые и будущие действия или побуждения и осуждать или одобрять их». Как оно решает, что достойно одобрения? «Человек находится под сильным влиянием одобрения и порицания сотоварищей, выраженных в их движениях или словах, и общественные инстинкты, которые, вероятно, были приобретены человеком в весьма примитивном состоянии, быть может, его обезьянообразными родоначальниками, остаются до сих пор побудительной причиной его благородных поступков… Общественное мнение должно было сделаться в значительной степени руководителем поступков и определять действия каждого из членов для общего блага». Психологи это подтверждают. Люди ведут себя «хорошо», если думают, что за ними наблюдают. Достаточно поместить в комнате, где заперт испытуемый, изображение человеческих глаз, чтобы он воздерживался от действий, обычно осуждаемых обществом. Но неужели никто не делает добра и не воздерживается от зла «по велению души»? Обязательно нужны боги или общественное мнение, чтобы принудить нас?