Дарвин

От борьбы за существование Лысенко отмахнулся: «Внутривидовой конкуренции нет в природе. Существует лишь конкуренция между видами: зайца ест волк, но заяц зайца не ест, он ест траву». То, что всходят не все посаженные семена, Лысенко объяснял не конкуренцией, а «самоизреживанием»: «…густые всходы данного вида своей массой противостоят в борьбе с другими видами и в то же время так регулируют свою численность, что не мешают друг другу». Но и не помогают. Г. В. Платонов, «Мировоззрение К. А. Тимирязева», 1952 год: «Т. Д. Лысенко… нашел, что особи одного вида представляют не атомизированные части его, а составляют как бы органы единого целого, между которыми не может быть ни борьбы, ни взаимопомощи, как не может быть борьбы и взаимопомощи между органами здорового организма… Эти огромной теоретической и практической важности выводы были сделаны Т. Д. Лысенко в ходе решительной и непримиримой борьбы против проводников буржуазного влияния — академика Шмальгаузена и его школки, пытавшихся догматизировать и усилить ошибки Дарвина утверждением, что внутривидовая борьба составляет краеугольный камень дарвинизма». (Дарвин — Дж. Роменсу, 16 апреля 1881 года: «…происходит борьба внутри организма между органическими молекулами, клетками и органами». Примечание к этому письму в издании 1950 года: «…идеи Дарвина ошибочны… организм это тело, снабженное органами; исторический процесс пригнал друг к другу эти органы».)

Главный труд Дарвина называется «Происхождение видов путем естественного отбора». Лысенко отрицал и происхождение видов, и естественный отбор. Виды неизменны, это «качественно особые органические формы… к образованию новой формы не приводит накопление количественных отличий, коими различаются разновидности». Откуда же берутся новые виды? Возникают «под воздействием изменившихся условий и выживания целесообразно изменившихся в новых условиях». Нет никакой дивергенции, общего предка у всего живого никогда не было, виды не расходятся как ветки от ствола, а просто превращаются один в другой: свинья в корову, пшеница в рожь («Отрицать, что пшеница в соответствующих условиях порождает отдельные зерна ржи, которые потом вырастают и вытесняют пшеницу, это значит отворачиваться от жизни, от практики»); для этого их надо «расшатать» и «воспитать», как делал профессор Выбегалло[32], выводивший путем «воспитания» червяка, самонадевающегося на крючок.

Итак, Лысенко отклонил естественный отбор, дивергенцию, общего предка, наследственность и борьбу за существование, оставив у Дарвина… а ничего не оставив, кроме наивной ошибки — веры в телегонию, каковая «не укладывалась в рамки вейсманистско-морганистских представлений, поэтому вейсманисты опорочивали факты телегонии, бесспорность которой установлена». В чем тогда заслуга Дарвина, если он, кроме телегонии, все писал неправильно? А черт его знает: «поставил биологию на научную основу» да и все. А мы спустим ее обратно в Средневековье. Долой материю, какие-то там частицы, всем правят «требования» и «внутренние силы»; круг замкнулся, советская критика Дарвина совпала с религиозной, как всегда смыкаются крайне левое и крайне правое; при этом материальные частицы назывались «идеалистическими», а «внутренние силы» — «материалистическими».

Зачем Лысенко назвал свои идеи «дарвинизмом»? Удобно прикрыться чьим-то именем. Писателей-новаторов били Пушкиным, композиторов — Чайковским, художников — Репиным. Почему его фантазии пришлись ко двору? Во-первых, он обещал быстро вырастить громадные урожаи. Во-вторых, подтверждал «принципы диалектического и исторического материализма». В едином «организме, снабженном органами», то бишь СССР, борьбы нет (если кого-то съели, то это он осуществил «самоизреживание»), борьба ведется с другими видами, то есть с капиталистическими странами…

Вопреки собственной теории Лысенко повел борьбу именно с представителями своего вида, а поскольку он по русской традиции понимал борьбу как бой на уничтожение, то и методы выбрал соответствующие. В феврале 1935 года на II съезде колхозников-ударников он заговорил о «вредителях» в науке и получил поддержку Сталина. Вавилов, критиковавший своего протеже в 1931-м за стремление внедрять предложения без проверки, теперь был смещен с поста президента ВАСХНИЛ. В 1936-м на IV сессии ВАСХНИЛ растениеводы раскритиковали Лысенко; после этого дискуссии в биологии стали вестись исключительно на идеологическом языке. В 1938-м Лысенко стал президентом ВАСХНИЛ, в 1940-м — директором Института общей генетики АН.