Дарвин

В 1879-м он получил письмо от русского студента Николая фон Менгдена, желавшего знать, как соотносятся христианство и наука и есть ли загробная жизнь. Ответ: «Наука не имеет никакого отношения к христианству, за исключением того, что привычка к научному исследованию делает человека осторожным в принятии доказательств. Я лично не верю ни в какое Откровение. Что касается загробной жизни, то каждый человек волен делать выбор между противоречивыми и неопределенными возможностями». В том же году публицист Д. Фордайс поинтересовался, атеист ли Дарвин и совместимы ли вера и признание эволюции. Тот ответил, что совместимы: Грей, Гукер, Кингсли и масса других ученых и священников тому пример; что до него самого, «это никого не касается». Кажется, единственный раз он ответил человеку так грубо и сам испугался, дописал, что нет четкого определения, кто такой атеист, а он сам «никогда не был атеистом и чем старше, тем более (но не всегда) склонен называть себя агностиком».

В 1880-м атеист Чарлз Брэдлоу был избран в парламент, но ему не позволили работать, так как он хотел принести гражданскую присягу вместо присяги на Библии[33]. Его единомышленник Эдвард Эвелинг, зять Маркса, выступал с протестами. Брэдлоу к Дарвину уже обращался по поводу контрацепции и больше не хотел, но публиковал в своей газете «Национальный реформист» статьи Эвелинга о «дарвинизме». Теперь Эвелинг написал книгу «Дарвин и его труды» и просил у Дарвина разрешения посвятить ее ему. Тот испугался: вокруг Эвелинга и Брэдлоу было много шуму. «Хотя я — убежденный сторонник свободомыслия во всем, — писал он Эвелингу, — мне все же кажется (может, правильно, а может, нет), что прямые нападки на христианство не производят эффекта на публику; свободу мысли лучше продвигать путем постепенного просвещения людей, которое является следствием развития науки». С аналогичной просьбой обратился тесть Эвелинга и получил отказ, написанный под копирку, но с добавлением: он, Дарвин, не читал «Капитала» (советский комментарий к письму: врет, не мог не читать!) и было бы странно посвящать ему сию книгу; он также не хочет, поддерживая нападки на религию, причинять боль семье.

2 июля 1881 года он отвечал У. Грэхему, автору книги «Кредо науки», где говорилось, что «высшая сила» создала Вселенную: «Вы выразили мое внутреннее убеждение… что Вселенная — не результат случайности. Но у меня всегда возникает неприятное сомнение: имеет ли убеждение человека, который развился из более низких животных, какую-либо ценность? Кто доверял бы суждениям обезьяны?» Фарреру, комментируя книгу Грэхема, написал, что человеческий разум, в том числе его собственный, несовершенен, мало ли что ему кажется; «мне смешно слышать, когда говорят, будто я "объяснил Вселенную"». Но во что он точно не верит, так это в благого Бога, следящего за всеми: такой не заставлял бы страдать людей и безгрешных животных.

Эвелинг не успокоился и в сентябре 1881-го заявил, что едет в Дауни вместе с немцем Л. Бюхнером. Хозяин не успел придумать предлог для отказа, но пригласил на тот же день преподобного Иннеса: пусть отдувается. Показывал гостям червяков, гости были изумлены тем, что великий человек тратит время на глупости, а он ответил, что жизни не хватит, чтобы изучить их… Благодаря присутствию Иннеса философская беседа свелась к шуткам: Дарвин сказал, что они с преподобным, любя друг друга, «никогда ни в чем не соглашались, а когда один раз согласились, то посмотрели друг на друга и каждый подумал, что другой, наверное, заболел». На прямое требование Эвелинга сформулировать свое кредо Дарвин ответил, что является агностиком и у него нет времени дискутировать о религии: лучше заняться чем-нибудь полезным. (Эвелинг после смерти Дарвина объявил, что тот был единомышленником его тестя.)