Дары Богов

К сожалению Макс, не имел доступа к секретным документам ЦРУ и не знал, как выглядит г-н Маковский. Он знал только время и место встречи, ну и конечно он знал, как выглядит агент ЦРУ Стивен Чизкейн. За ним и была установлена слежка. И эту слежку Стивен не заметил. Видимо он не думал о том, что встреча с Виктором Ивановичем Маковским будет интересна кому-нибудь кроме него самого. Макс следил за Стивеном от самой резиденции ЦРУ до обозначенного кафе на окраине мегаполиса. И он так же, как и секретный агент переживал, что Виктор Иванович задерживается.

И вот когда терпение Вебера было уже на исходе, в кафе зашёл неприметный белый гражданин европейской наружности. Макс не мог поверить, что данный человек приехал из России. Он не был похож на русского, скорее он был похож на эмигранта из Западной Европы, например, из Германии. Вёл он себя спокойно и не вызывал никаких подозрений. Макс понял, что он русский, только после того, как он подошёл к Стивену Чизкейну и поздоровался. После этого собеседники удалились в соседний зал, который плохо просматривался с того многоэтажного здания, где он находился, и не позволял вести прицельный снайперский огонь. Это сильно усложняло задачу, которая ставилась перед Вебером. Необходимо было найти повод и зайти в кафе.

Глава

VIII

Дарья сидела в своём новом кабинете и читала личное дело Маковского Виктора Ивановича. Личное дело этого человека напоминало художественный роман. Дарья не заметила, как наступил вечер. Спешить было некуда, и она предупредила своего нового начальника, что ещё немного поработает. Никто этому не удивился. В Интерполе работали увлеченные люди, и «работа до утра» была в порядке вещей. Тем более, что документы, которые приходилось изучать Дарье – были очень серьёзные и объемные. Прочитав до половины личное дело этого человека, Дарья поняла, почему он так заинтересовал агентов ЦРУ.

Не было ни одного серьёзного объекта за пределами бывшего социалистического лагеря, в котором бы этот человек ни принимал участия. Он был в курсе и ряда секретных проектов, которые готовило советское Правительство за рубежом. Особенно сильное впечатление на Дарью произвёл проект «Исис», выдержки, из которого содержались в личном деле Виктора Ивановича Маковского. К сожалению описания самого проекта «Исис» – не имелось. Папка с его содержанием исчезла в горниле криминальных войн, которые пришли на смену Горбачёвской перестройке. Именно тогда из архивов Лубянки пропали многие важные документы. Часть из них, с большим трудом удалось найти позднее. Но голубая папка с проектом «Исис» – исчезла безвозвратно и даже её шеф – Борис Сергеевич Снегирёв, не смог ничего отыскать в многочисленных архивах КГБ СССР.

В личном деле лишь сообщалось о странных археологических находках, найденных в Египте в процессе обследования местности, подлежащей затоплению при строительстве Асуанской плотины. Оказывается, перед тем, как было создано искусственное озеро Насер местность, которая подлежала затоплению, была тщательно обследована советскими археологами и учёными, и это в дальнейшем принесло желаемые результаты. К сожалению, результаты экспедиции были засекречены, а бумаги находились в папке, которую так и не удалось найти.

Дарья сделала пометку в своём блокноте, что необходимо встретиться с теми людьми, которые принимали участие в данном проекте. Утверждалось, что были найдены свитки, которые могли быть продолжением «Поучения Мерикара», открытого ещё Владимиром Семёновичем Голенищевым в 1875 году. Кроме того, были найдены и совсем новые папирусы, которые получили общее название «О потерпевшем кораблекрушение». В данных документах шла речь о человеке, которого фараон отправляет с заданием на корабле с целью поиска золота, но корабль терпит «кораблекрушение» и попадает в другой мир, в мир котором правят ящероподобные или змееподобные существа. Дарья вспомнила русские сказания и легенды о тридевятом царстве, в котором правил Змей Горыныч и подивилась сходству описания данного путешествия с этим произведением русского народного творчества. Конечно, Дарья читала о культе змея или ящера и даже видела эти изображения на фресках в Музее им Пушкина в Москве, но она не думала, что найдёт ссылку на подобную сказку и в серьёзных научных документах и тем более в личном деле российского перебежчика, которым ей поручили заниматься.