Дары данайца

— Это да, — согласился Комаров, — есть такие, у которых язык своей жизнью живет.

* * *

Я дебил… шизофреник, идиот, олигофрен… в общем придурок не от мира сего. Ну, добрался я до Одессы, и что с того? Дальше — то чего делать? Во — первых: в местных раскладах я ни уха, ни рыла, поэтому привлекаю к себе внимание как клоун на арене цирка, хорошо еще, что возрастом не вышел и хлипок на вид, поэтому не сильно косятся. Во — вторых: в порт здесь просто так не попадешь, и соответственно ни на какой корабль не проберёшься, вся портовая зона обнесена высоким забором с колючей проволокой и хорошо охраняется. Вон они, суда, с чужими флагами под погрузкой стоят, а попробуй, доберись до них? Без помощи местных никак, а вот здесь и кроется самая главная засада — ни один местный, если он, конечно, дружит с головой, связываться со мной не будет, так как в случае неудачи из меня быстренько вытрясут причастных и возьмут их за задницу. Благодаря своим наработанным способностям читать людей нашел я желающих помочь страждущим за невеликое вознаграждение, а толку от этого нет, боятся. Нет, даже не боятся, паникуют по страшному, сразу начинают лихорадочно вспоминать, кто мог их сдать мелкому проныре и пытаются определить насколько это опасно. Спустя три дня мне стало понятно, что пора отсюда «делать ноги», примелькался, а потому скоро на меня обратит внимание не только местное население. Этим вечером я с тоской посмотрел на суда, стоящие на рейде и повернул в сторону вокзала, надо думать, куда податься и как затеряться на просторах родной страны. Но стоило мне только подняться по улице, как дорогу перекрыли пятеро подростков лет шестнадцати.

— Кажется приплыл, — подумал я, осторожно просовывая руку в прорезанный карман, и нащупывая пруток арматуры примотанный тряпкой к бедру. За себя я не боялся, отмахнусь от них без проблем, а вот за их здоровье опасался, ведь стоит кому нанести серьезную травму и на меня откроют охоту, попробуй после этого незаметно покинуть город.

Естественно разговор начался с наезда, сначала пытались выяснить кто я такой, потом узнать чего мне здесь надо, и, наконец, перешли к угрозам. Всякие попытки кого — нибудь из них незаметно зайти мне за спину пресек сразу, передвинувшись ближе к забору.

— Слышь, народ, — устал я от их ритуальных плясок, — шел я сам по себе, никого не трогал, никому не мешал. Если не будете дорогу загораживать, так и дальше пойду, и, наверное, здесь больше не появлюсь. Вы ведь этого хотели?

— Ну? — Заинтересовался главный в их компании.

— «Ну» это что? — В свою очередь поинтересовался я.

— «Ну» это «Ну», — пояснили мне в ответ, — чего тебе здесь надо было?

— А то же что и всем, — пожал я плечами, — гулял, город смотрел, море, порт. А вы чего подумали?

— Ага, — расплылся в улыбке заводила, — а чего ж тогда возле зоны крутился?

Опс, нежданчик, оказывается срисовали меня, хотя вроде разведку пытался провести незаметно, а значит наружный периметр тоже под наблюдением. Получается, эти гопники не просто так на моем пути появились. Теперь надоопределить, чью сторону они представляют, однако сделать это при таком представительном составе не получится, тут надо как — то соблюсти конфиденциальность переговоров.

— Хм, — делаю вид что задумался, — вообще — то я в порт хотел пройти, корабли вблизи посмотреть, а то все только издалека. Не знал, что тут все так строго, два ряда колючей проволоки.

Тут пацаны не выдержали и расхохотались над наивностью невесть откуда взявшегося придурка.

— Ой не могу, он собрался на сухогрузы под погрузкой смотреть, — сквозь смех донеслось до меня, — он бы еще захотел по палубе прогуляться.

— А чё, нельзя что ли?

Это вызвало новый взрыв хохота.

— Ладно, канай отсюда, — разрешил мне главный, отсмеявшись вместе со всеми, — еще раз здесь тебя увидим, не обижайся.

Пожимаю плечами, поправляю сидор, висящий на плече, и двигаюсь дальше по освободившемуся пути, но кода уже вся гоп — компания оказалась позади, оборачиваюсь и задумчиво смотрю на главаря, и тот понимает меня правильно.

— Чего хотел? — Спрашивает он меня, подходя ближе.

— Слушай, а все — таки, в порт можно пробраться? — Шепчу так, чтобы никто больше не слышал.

— Вот же, неймется, — хмыкнул заводила, — дурень, тебя ж там погранцы враз заметут. Или ты не просто смотреть собрался?

— Двести рублей дам, — пускаю вход убойный аргумент.

— Та — а — ак, — протянул он и наклонил голову, пытаясь рассмотреть меня лучше, — а двадцать тысяч не хочешь?

— Сколько? — Не, таких денег у меня нет. Но границы торга обозначены, поэтому начинаем делать все, чтобы прийти к «непротивлению двух сторон».