Дары Кандары.Сборник(СИ)

Наутро в город явился бродячий цирк – гибкие, словно змеи красавицы акробатки, силач с

нафабренными усами, тощий клоун в пестром камзоле, стремительная наездница, иллюзионист с

непроницаемой физиономией, щеголеватый директор, даже в жару не снимающий свой цилиндр. Циркачи

натягивали шатер, бродили по базару, прицениваясь то к одной то к другой ерунде, очаровывали девчонок и

разбивали сердца мужчинам. Интересную Грету с её многослойными юбками и мешками разномастного

барахла приметили акробатки, доложили директору, тот явился, почмокал губами и тут же сделал

предложение. Поехать с ними – шить костюмы, продавать билеты, а заодно предлагать бол… людям свой

необычный товар. Грета пожала плечами и согласилась.

Она с детства любила цирк и видела себя на арене, среди музыки, света и бесконечных

аплодисментов, мечтала стать дрессировщицей, акробаткой, наездницей. Мечта сбылась, но на удивление в

ней не было и привкуса горечи. Шить костюмы, собирать из ничего удивительные наряды оказалось до

ужаса интересно. Бесстрашные и бессовестные циркачи Грете понравились, и она им пришлась ко двору. И

на арене побывала – «подставной» горожанкой, которая, визжа от ужаса поднимается ввысь под купол,

роняя зонтик, шляпку и собачонку (прямо в руки ловкачу-клоуну).

В шатре она не задержалась надолго – знатная дама увидела фантазийный наряд акробатки, устроила

сцену мужу и в тот же день удивительную портниху со всеми почестями проводили во дворец принца,

одного из двенадцати отпрысков старого короля. Грете выделили трех помощниц и огромную кладовую от

пола до потолка заставленную всевозможными тканями. Любые пуговицы, бусы, перья, любая тесьма и

отделка – только шей. Грета и шила – восторг сильных мира сего льстил ей.

На одном из приемов прославленную мастерицу увидал сам король. Непослушные кудри Греты,

зеленые словно морские камни глаза и маленькие ножки в блестящих туфельках покорили вдового старика.

Отговорок он слушать не захотел – свадьба через неделю. И пусть невеста сама сошьет себе подвенечный

наряд!

Через три дня Грета сбежала, укрывшись в тележке подслеповатого зеленщика. За городские ворота

горе-невесту вывел воришка, польстившийся на серебряное кольцо с альмандином – её последнее

сокровище. Податься ей было некуда, оставалось только бродить по дорогам вместе с такими же

бедолагами, хватаясь за любую работу, а порой и выпрашивая милостыню. Маленькие ножки Греты

покрылись ранами и мозолями, пышные волосы пришлось срезать. Но она не жалела – сидя с бродягами у

костра, она поняла ценность корочки хлеба, поджаренной над огнем, чашки чуть сладковатого кипятка,

теплой шали поверх дрожащих от холода плеч, доброй беседы, насыщающей души, если желудки пусты.

У всяких сил есть предел. Грета не выдержала долгих дождей, измученную и обессиленную её

подобрал добросердечный доктор. Он не ждал особенной благодарности, но прежняя служанка перешла к

новым хозяевам, и ему позарез нужна была женщина – поддерживать порядок в доме. Отлежавшись и

выздоровев, Грета начала помогать спасителю – мыть полы, стирать бельё, варить фасолевый суп, печь

слоеные пирожки и крохотное печенье. Доктор сам не заметил, как привязался к женщине, как приятно

стало возвращаться с ночного вызова в теплый уютный дом. А когда по весне он увидел, что Грета

задумчиво провожает глазами птичьи стаи, – предложил ей законный брак.

На удивление всем соседям доктор с женой зажили счастливо, даже родили двоих детей. Мальчика,

кудрявого как мать и серьёзного как отец, и легконогую красавицу дочку. Грета не могла надышаться на

малышей, тискала их, обнимала, не допускала ни нянь ни кормилиц. Сама шила для деток удивительные,

причудливые наряды, сама сочиняла им волшебные сказки и готовила лакомства. В уютном домике доктора

не замолкали песни, не переводилась добрая еда, не угасало веселье.

Годы шли, подрастали дети. Мальчишка на двенадцатом году нанялся юнгой – открывать дальние

страны. Дочь, любимица, захотела учиться танцам и уехала в столичную школу. Доктор стал уважаемым

человеком, соседи кланялись ему, снимая шляпы, и к жене его относились с почтением, даром, что

чужестранка. Дни Греты были заполнены хлопотами, по ночам она крепко спала, прижимаясь к широкой

спине мужа. Торговка сказками стала обычной женщиной и уверенно правила плывущей к закату лодкой.

Но однажды муж нашел в спальне мешочек из зеленого бархата. И, конечно же, дернул за шелковый кончик

голубой ленты.

…Ты увидишь молчаливую Грету ближе к закату, на рыночной площади, подле старого тополя. Днем

она торопливо снует по городу, птичьим взглядом обшаривает мостовые и пыльные лавочки, сидит на

отмели под мостом и ни с кем не беседует. А ввечеру расстилает свой ветхий ковер, ставит полог на

бамбуковых палках, зажигает четыре свечи, расставляет шкатулки и садится подле огня, скрестив ноги.

Безмятежная Грета перебирает камушки и монетки, вяжет узлы из разноцветных нитей, складывает

журавликов из пожелтевшей бумаги и цветы из бесчисленных лоскутков. Сказки прячутся в складках