Дары Силы (СИ)

- Ладно, хватит, дурачится, - сказал Борнг, - по нашим законам, если ты велел их накормить, то они уже твои рабы, если есть стали. Теперь вся забота о них лежит на тебе, правда, чем их кормить непонятно, но народ они не привередливый пойдем, посмотрим.

Пока они шли мимо остановившегося и настраивающегося на дальнейший поход каравана, Ворон объяснил Федору, что в принципе проблем с кормлением подобного рода публики у магов нет, пойдет любая трава, нужно только удалить из нее яды. Ну, правда за вкусовые качества он не отвечает, зато питательность высокая. Правда через пару лет такой кормежки люди слабнут и откровенно говоря тупеют, но эти видят, что пара лет им не грозит, кроме того у них теперь есть приличный запас конины, которую Нея, используя свои способности уже закоптила в прок, выдубила шкуры, и видимо нагрузила этим пленных хотя... Пленные есть стали, и прибывали в замечательном расположении духа.

Глядя на этих людей, Федор вновь вернулся к прерванным Вороном размышлениям. Итак. Боги, или люди, суть не важна, создали в этом мире такие условия, что появилась четкая граница, между черным и белым, добром и злом. Причем, видимо, существуют строгие критерии добра и зла, и вывод, грубо говоря, написан на лбу, или на плече. Таким образом, нет необходимости искать еретиков, например, или инакомыслящих посмотрел на плече, и на этом основании секир-башка. Здорово.

Теперь посмотрим, что получится, если этот судья не сможет сделать подходящего вывода, ах да, пустой круг. Стоп, так должно было быть. А сколько я уже повидал местных с пустыми кругами, да хоть тех же судей Сейров. Так, дело тут не в поиске причины исчезновения магии. Как там, у Маркса, тот случай, когда Развитие производительных сил и производственных отношений, опережает представление о природе вещей, или это у Энгельса...

- Так, а сами до замка Штерн потопаете - вдруг спросил пленников подошедший Антон.

- А мы теперь ваши - вдруг сказал самый старший из пленных, - а не Шон Терга.

- Ну, так я и есть новый барон - сказал Федор.

То, что произошло дальше, в спектаклях называют немой сценой.

Потом пленные заговорил все разом, прервав гвалт, Антон, указав пальцем на старшего, приказал:

- Говори.

Оказывается, большой кусок этой местности долго считался землями барона, но после прихода Артов барон просто не смог ее удержать. Теперь, когда Арты ушли, места считались дикими, и приютили разбойную вольницу, процентов на девяносто состоящую из беглых крестьян Шон Терга, а на десять темный знает из кого, некоторые даже и не люди.

Федор решил дело просто, благо средневековые обычаи позволяли, а богатство оставленное бароном обязывало.

- Значит так разбойнички. Вы заселяете места, которые лежат поближе к моим владениям, я отпишу управляющему и начальнику гарнизона. Пусть управляющий выдаст вам по два золотых на обзаведение хозяйством, защитой вам будет моя замковая дружина, это начальник гарнизона решит сам. Но, за это четверть урожая моя, а так считайтесь вольными, если хотите.

Пленные попадали на колени.

- Антоша, ты управляющего читать выучил, вот и отпиши. Да, скажи Сунильде, пусть едой их нагрузит, и пусть себе шлепают. Да еще отпиши, что на год от налогов освободить, но за этот год два золотых содрать, а там видно будет. Вот так.

И караван продолжил свое движение.

3

Отряд продолжал двигаться уже неделю, еще два дня назад на севере замаячили приближающиеся горы, и местность из ровной как стол степи превратилась в холмистую равнину, поросшую редкими деревьями. Эта местность навивала на память фразу: 'Как прекрасна наша саванна, с высоты птичьего полета'. По прикидкам Федора на дворе стоял апрель, и солнце продолжало палить все сильнее с каждым днем.

По вечерам у костра велись долгие разговоры, магистр продолжал обучать троицу учеников принятой на Асиоре философии, часто они спорили, разбавляя скуку пути. Федор был сильно удивлен, когда магистр прицепился к нему после одной импровизационной лекции по политэкономии. Теперь они с Антоном вспоминали все, что можно по этому вопросу, пытаясь вспомнить как можно больше.

Но магистр, будучи философом, часто просто додумывал полученную информацию, приходя порой к невероятным выводам, при этом ему было глубоко наплевать, кто кого угнетает. Ему были интересны вопросы взаимоотношения производственных сил и научных и религиозных мировоззрений. Вопросы сыпались как из рога изобилия, приходилось объяснять все снова и снова.

При таком раскладе быстро выяснилось, что понимание многих вопросов зависит от знания собеседниками основ той или иной философии. Теперь лекцию о философии читал Борнг: