Дары силы

      -- И я так думаю, батор, - отозвался старшина. - Представляете, это снится ей, в подробностях, каждую ночь полнолуния. Кровь, которую вы видите, вытекает на одеяло, столько сколько на картине, она потом пару дней не может ходить, а через месяц все поновой. Мы уж ее перед полнолунием и поили, и спать не давали, ничего не помогает.

      -- Давно она так мучается, - спросил Федор, пытаясь перейти на другое зрение и увидеть паутину.

      -- С полгода уже.

       Вот она сволочь, жирная как паук, темно коричневая залитая похотью и укрепленная мечтами сумасшедшего, так магу руками лучше не касаться.

      -- Уважаемый, а есть у вас камень и лучше всего на подвеске, чтоб не держать в руке. Потом можно, но в ходе процесса.

      -- Такой? - спросил Старшина доставая из кармана кожаный кошель, к которому в качестве украшения, был прикреплен приличный янтарь.

      -- Вот именно, только вместе с цепочкой, если можно.

      -- Да сколько угодно, - ответил тот и протянул Федору весь кошель, с его содержимым.

       Федор оторвал от кошеля цепочку, вернул сам кошель хозяину, и вновь сосредоточился на паутине.

      -- Первый раз вижу магика, который не берет деньги, - заметил Старшина.

      -- Не грузи, дай дело сделать, - рявкнул в ответ Федор. Больше никто не вякал.

       - Ух, какая жирняшка, перебирайся ко мне, тут хорошо кормят, - шептал Федор глядя на паутину, и медленно словно пинцетом, отрывая ее лапки от изображения, и строя мостик из силы к камню. Паутина сопротивлялась довольно долго, но, в конце концов, дернулась, отлепила свой центр от изображения, затем, словно оторванная потоком ветра слетела и, ударившись о камень, исчезла в нем.

       Федор открыл глаза, и выдохнув, вдруг обнаружил, что прошло довольно много времени. Он так и сидел за столом, только на его голове ушах и носу, не смотря на легкий ветерок, висели крупные капли пота, словно он сидел в парной. Солнце уже опустило свой край за горизонт, и его последние лучи, словно прощаясь с этим миром, последний раз отражались от воды. Небо уже не такое светлое, провожало багровый диск, выставив почетную стражу из облачных перьев, но блин запах.

       Он сморщился и посмотрел на этот шедевр порнографии. Порнографии не было, на холсте была изображена полуобнаженная красавица, держащая в левой руке овитый листьями жезл, согнутый на манер посоха, а ладонь правой руки, открыв зрителю. Данная фигура изображала богиню Тею по местным канонам изобразительного искусства.

    4

       - Нужен камешек, - спросил Федор Старшину, с умильной улыбкой, протягивая его собеседнику.

      -- Вставь его себе в задницу магик, - ответил тот, ойкнул и закрыл рот рукой.

       Федор оглушительно захохотал.

      -- Извини, магик вырвалось, тут между камнем и картиной такие огни бегали, что лучше пусть он у тебя останется, - сказал старшина.

      -- Ну, ты жесток, хохотал Федор, такое проклятие и в ж..., - теперь захохотали все присутствующие.

      -- Так а теперь об оплате, - начал Федор, -дорого не возьму.

      -- Слушаю барон, - ответил старшина, явно давая понять, что разговор перешел в деловое русло.

      -- Первое, что мне от тебя нужно, кто делал раму к картине?

      -- Ду есть тут у меня один умелец, и что?

      -- Нужно будет прямоугольную в человеческий рост.

      -- Есть у него такая, он за нее цену назначил, а покупатель не взял, слишком говорит красиво, и слишком дорого.

      -- Познакомишь?

      -- И все?

      -- Хорошо, теперь второй вопрос, ты как я понимаю, контролируешь порт?

      -- Ну да вроде того.

      -- А на город твой контроль распространяется?

      -- Да, но не дальше кварталов гильдий.

      -- Вот, ты мне и нужен.

       Федор видел самый жесткий вид нарождающегося капитализма, у себя дома. Он прекрасно поймал, что ни чего нового, ни кто там не изобрел, рэкет был, есть и будет. И неважно кто за ним стоит, бандиты, чиновники, или благородные лорды, сути это не меняет. Воличь был городом торговым и вольным, стало быть, бандиты.

       Он рассказал Старшине, зачем нужны ему его связи, рассказал о формировании новой гильдии. И даже подарил небольшое, с ладошку зеркальце, оставшееся у него после лабораторных работ с мастерами. Федор также обрисовал перспективы развития этого дела, не упустив проблемы использования натуральных зеркал в магии. Его собеседник был просто очарован перспективами.

       Так магик, пошли отсюда, - сказал, вставая старшина, - разговоры пошли серьезные, нечего нам дерьмо нюхать, сейчас еще с города сливать начнут, вообще задохнемся. Мы люди серьезные, для таких разговоров другие места есть. Тем более, что я уже знаю, с кем говорю, мои ребята тоже времени зря не теряют.

      -- А картину куда, спросил Федор, может, вернем хозяйке, пусть увидит, что все впорядке.

      -- Она и так увидит, новолуние сегодня, нечего ребенка дергать.

      -- Это твоя дочь?

      -- Нет не дочь, племянница, дочь покойной сестры, люблю ее как дочь, вот, ребята и перестарались. Пошли магик, дела у нас.

       Федор вернулся домой под утро сам в сильном подпитии и охрана в дым, когда уже все мастера, что называется, стояли на ушах. Не выясняя, где он был и с кем пил, мастера решили промолчать, все-таки благородный батор.