Дары силы

       Пока они шли мимо остановившегося и настраивающегося на дальнейший поход каравана, Ворон объяснил Федору, что в принципе проблем с кормлением подобного рода публики у магов нет, пойдет любая трава, нужно только удалить из нее яды. Ну правда за вкусовые качества он не отвечает, зато питательность высокая. Правда через пару лет такой кормежки люди слабнут и откровенно говоря тупеют, но эти видят, что пара лет им не грозит, кроме того у них теперь есть приличный запас конины, которую Нея, используя свои способности уже закоптила в прок, выдубила шкуры, и видимо нагрузила этим пленных хотя... Пленные есть стали, и прибывали в замечательном расположении духа.

       Глядя на этих людей, Федор вновь вернулся к прерванным Вороном размышлениям. Итак. Боги, или люди, суть не важна, создали в этом мире такие условия, что появилась четкая граница, между черным и белым, добром и злом. Причем, видимо, существуют строгие критерии добра и зла, и вывод, грубо говоря, написан на лбу, или на плече. Таким образом, нет необходимости искать еретиков, например, или инакомыслящих посмотрел на плече, и на этом основании секир-башка. Здорово.

       Теперь посмотрим, что получится, если этот судья не сможет сделать подходящего вывода, ах да, пустой круг. Стоп, так должно было быть. А сколько я уже повидал местных с пустыми кругами, да хоть тех же судей Сейров. Так, дело тут не в поиске причины исчезновения магии. Как там у Маркса, тот случай когда Развитие производительных сил и производственных отношений, опережает представление о природе вещей, или это у Энгельса...

       - Так, а сами до замка Штерн дотопаете - вдруг спросил пленников подошедший Антон.

       - А мы теперь ваши - вдруг сказал самый старший из пленных, - а не Шон Терга.

       - Ну, так я и есть новый барон - сказал Федор.

       То, что произошло дальше, в спектаклях называют немой сценой.

       Потом пленные заговорил все разом, прервав гвалт, Антон, указав пальцем на старшего, приказал:

       - Говори.

       Оказывается, большой кусок этой местности долго считался землями барона, но после прихода Артов барон просто не смог ее удержать. Теперь, когда Арты ушли, места считались дикими, и приютили разбойную вольницу, процентов на девяносто состоящую из беглых крестьян Шон Терга, а на десять темный знает из кого, некоторые даже и не люди.

       Федор решил дело просто, благо средневековые обычаи позволяли, а богатство оставленное бароном обязывало.

       - Значит так разбойнички. Вы заселяете места, которые лежат поближе к моим владениям, я отпишу управляющему и начальнику гарнизона. Пусть управляющий выдаст вам по два золотых на обзаведение хозяйством, защитой вам будет моя замковая дружина, это начальник гарнизона решит сам. Но, за это четверть урожая моя, а так считайтесь вольными, если хотите.

       Пленные попадали на колени.

       - Антоша, ты управляющего читать выучил, вот и отпиши. Да, скажи Сунильде пусть едой их нагрузит, и пусть себе шлепают. Да еще отпиши, что на год от налогов освободить, но за этот год два золотых содрать, а там видно будет. Вот так.

       И караван продолжил свое движение.

    3

       Отряд продолжал двигаться уже неделю, еще два дня назад на севере замаячили приближающиеся горы и местность из ровной как стол степи превратилась в холмистую равнину поросшую редкими деревьями. Эта местность навивала на память фразу: "Как прекрасна наша саванна, с высоты птичьего полета". По прикидкам Федора на дворе стоял апрель, и солнце продолжало палить все сильнее с каждым днем.

       По вечерам у костра велись долгие разговоры, магистр продолжал обучать троицу учеников принятой на Асиоре философии, часто они спорили, разбавляя скуку пути. Федор был сильно удивлен, когда магистр прицепился к нему после одной импровизационной лекции по политэкономии. Теперь они с Антоном вспоминали все, что можно по этому вопросу, пытаясь вспомнить как можно больше.

       Но магистр, будучи философом, часто просто додумывал полученную информацию, приходя порой к невероятным выводам, при этом ему было глубоко наплевать кто кого угнетает. Ему были интересны вопросы взаимоотношения производственных сил и научных и религиозных мировоззрений. Вопросы сыпались как из рога изобилия, приходилось объяснять все снова и снова.

       При таком раскладе быстро выяснилось, что понимание многих вопросов зависит от знания собеседниками основ той или иной философии. Теперь лекцию о философии читал Борнг:

       - Существование жизни это непрерывный поток, огромный и сильный как полноводная река. Где-то он бывает широким и глубоким, с медленным и мощным течением, а где-то бывает узким и глубоким как Донница. Иногда остается маленький ручеек, но он обязательно вливается в полноводную реку. В потоке есть свои заводи, со стоячей, ели движущейся водой, а есть стремнины, поток в которых удержать невозможно, есть водовороты и есть мели. Но течение есть везде. Невозможно остановить поток, он разольется озером, и прорвав любую плотину, устремится дальше, сметая все на своем пути.

       - Хорошо это вы относите к разумным существам, или к жизни вообще - задал вопрос Антон.

       - К любой, разумной и неразумной тоже.