Даша и лабиринт Минотавра

Посреди круглого зала стояла удобная скамейка на львиных ножках с изогнутой спинкой. Мы наперегонки бросились к ней, – откуда только силы взялись! – и одновременно на неё с облегчением плюхнулись, едва поместившись на скамейке все вместе.

– Хорошо-то как, – проговорила Настя…

«А ведь раньше тут никакой скамейки не было!» – сообразила вдруг я.

И тут раздался щелчок. Спинка скамейки опустилась и прижала нас всех, словно капкан.

Мы угодили в западню!

Глава 5. Две ловушки

Пока мы дёргались и рвались на свободу, одна из дверей открылась, и в зал с довольным видом вошёл разбойник.

Что это был именно разбойник, было понятно по одному взгляду на его физиономию, заросшую косматой бородой, и зубищи, оскалившиеся в кровожадной ухмылке, не говоря уже о топоре у него в руках.

«Может, он просто так жутко улыбается, а на самом деле он – добрый и приятный человек, который пришёл чинить сломанную скамейку?» – с робкой надеждой подумала я. Но первые же слова вошедшего развеяли её:

– Отлично! Моя скамеечка сработала! У-ха-ха!

– Маньяк, – прошептал Димка. – Ну вот, мама предупреждала, что маньяк может напасть где угодно и в любую секунду…

Я с сожалением подумала, что, пожалуй, на этот раз Димкина всего боящаяся мама оказалась права.

– Ах, как я люблю невинные жертвы! – приговаривал злыдень, обходя скамейку и любуясь делом своих рук.

– Это Прокруст, – раздался рядом шёпот Насти. – Легендарный древнегреческий разбойник. У него дома была специальная кровать-ловушка…

– Никто почему-то не хотел заходить ко мне в гости, как я ни приглашал, вот и пришлось переделать кровать в уличную скамейку, а самому прятаться за углом, – объяснил Прокруст. – Итак, приступим к моему любимому развлечению! Сейчас, путник, я буду тебя улучшать. Если ты слишком короткий, моя волшебная злобная скамеечка тебя вытянет! А если ты слишком длинный, я сам тебе поотрубаю руки и ноги! А если… Ой…

Прокруст наконец толком разглядел, что он поймал, и озадаченным взглядом уставился на кучу-малу из рук, ног, голов и глаз, моргающих на него из ловушки.

– Так… что-то я не понял. Я поймал осьминога? Ты кто, чудище?

Мы молчали, не зная, что ему сказать. И вдруг раздался голос Насти – хриплый и зловещий:

– Трепещи, несчастный! Я – сторукий гекатонхейр!

– Гекатокто? – нахмурил кустистые брови Прокруст. – Это ты сейчас меня так обругало, что ли?

– Такое чудовище, – басом объяснила Настя. – Сторукое и пятидесятиглавое. Родственник титанов.

– Гм, титанов…

Разбойник задумался. Мы затаили дыхание.

– Знаю я этих титанов, – проворчал он. – Свирепые ребята. Лучше я не буду с тобой связываться, гекатонепонятнокто…

Прокруст уже протянул руку к секретному рычагу, но тут с подозрением спросил:

– Если родственник титанов, то почему такой маленький?

– А потому что я детёныш гекатонхейра, – не растерялась Настя. – Па-а-па-а! На по-омощь!

– Папа! – подхватили мы нестройным воем. – Нас разбойник обижа-ает!

– Тихо, тихо! Ну-ка кыш отсюда!

Спинка скамейки поднялась. Мы, не дожидаясь, пока Прокруст поймёт, что отпустил не детёныша сторукого чудовища, а просто пятерых детей, кинулись к ближайшей двери.

– Стоять! – раздался позади рёв разбойника, который понял, что его одурачили. – Жулики!

Но мы уже заскочили в очередную комнату и закрыли за собой дверь.

И принялись хохотать.

На этот раз мы попали в действительно чудесное место. Ничего лучшего для отдыха и вообразить было нельзя. Когда мы отсмеялись, то обнаружили, что стоим на берегу ручья в тенистом зелёном ущелье, звенящем от бесчисленных кузнечиков. По обе стороны ручья к голубому небу поднимались склоны, поросшие лесом. Над душистыми горными цветами порхали бабочки, а над водой носились синие стрекозы.

– Лето! – удивлённо и радостно воскликнул Димка.

– Это же самая настоящая Греция, – сказала Настя и тут же сняла кофту с длинными рукавами, оставшись в футболке. – Мы с родителями были в Греции – там именно такие горы! Идёшь по тропинке, и кажется, что вот-вот появится нимфа…

Настя сладко потянулась:

– Эх, мороженого захотелось! А ты чего в свитере, жарко же! – обратилась она к застенчивой девочке. – Давай помогу снять.

Но та вцепилась в свой свитер, будто он был из золота. Кстати, что-то с этим свитером было не то… Я окинула молчаливую девочку подозрительным взглядом. Определённо, когда мы поднимались на сцену, он выглядел иначе… Но, поскольку я не смогла вспомнить, как именно выглядел свитер, то моё расследование зашло в тупик, не успев начаться.

Тем временем Дима набрался смелости, снял ботики и носки и решил походить по воде.

– Стой, стой! – закричала Настя и растопырила руки, загораживая ему подход к ручью.

– Что там? – тут же напрягся мальчик. – Змея?!

– Ну как ты можешь лезть с ногами в такой ручей! Ты посмотри, какая в нём чистая вода! Выглядит так, будто никто раньше даже не зачерпывал из неё воды, чтобы попить или умыться – а ты ногами!

Настя повернулась и склонилась над ручьём.

– Какая ровная поверхность! – зачарованно произнесла она. – Ни листочка на ней не плавает, ни веточки! Смотрите, там горы отражаются как в зеркале! А кто это там… такой красивый?