Дашка

Действительно, Григорий вывернул ситуацию наизнанку и показал мне обратную сторону медали. Руслан мог, обязан был сообщить брату о ребенке, но не сделал этого даже после того, как развелся с моей матерью. Значит и он также частично украл у меня детство.

По сути, Воин только что поставил меня в тупик, указав, что его брат преследовал свои корыстные цели. Хотя, больше всех напортачила маман.

– На, попей водички.

Руслан дал брату стакан, и тот охотно принял его, как если бы эта вода символизировала сейчас прощение…

Наверное, не следовало искать, кто из них прав, а кто виноват, у каждого своя правда. Но, какая она была у Светы? После всего, у меня уже не поворачивался язык называть ее мамой. Слишком много противных фактов, о которых лучше бы и не знать вовсе! Оказывается, мне прекрасно жилось в неведении, а сейчас… Хотелось все забыть, как кошмарный сон.

– Это что, Витька? – вдруг заговорил Григорий, смотря на кого-то позади меня.

Я не успела обернуться и посмотреть на мужчину, все произошло, казалось, за мгновение: мне чем-то уткнули в спину и схватили за шею, чтобы не орала.

– Даже не вздумайте рыпнуться, иначе девке конец!

Голос такой… мерзкий, как у пропитого алкаша. От мужчины несло так, словно он только что рылся в ближайшей мусорке, в надежде отыскать еду. Из машины Воина сразу выбежали двое охранников, Витька сильнее надавил чем-то мне в поясницу, я охнула.

– Убери своих псов, иначе пожалеешь.

Григорию пришлось их остановить, он не выглядел довольным: поджал губы и сверлил мужика злобным взглядом, которым можно было запросто убить. Руслан сохранял спокойствие, а спустя мгновение усмехнулся, сбивая меня с толку. Он ведь не заодно с Витькой, я же не могла настолько ошибиться в человеке!

– Что тебе нужно? – по сути, все время говорил только Григорий, его же брат оставался в сторонке. Словно совсем не при делах.

Я старалась не паниковать раньше времени, скоро должен был подъехать Степа с Иваном, уж они точно помогут! А еще мне совсем не хотелось верить в предательство Руслана, но пока все выглядело так, что он тоже в деле. Либо я начинала сходить потихоньку с ума и подозревать абсолютно всех!

– Бабло мне надо, много бабла, – прохрипел Витька и закашлялся.

Зловоние из его рта усугубило ситуацию, и меня едва не вывернуло наизнанку. А как же та богатая мадам, неужели бросила? И была ли она на самом деле?

– Ты ввел в заблуждение слишком много людей. Причем, достаточно влиятельных. Ты уже покойник, Витюша. А покойникам деньги не нужны, – спокойно ответил папа.

Я услышала, как тяжело сглотнул мужик, будто стал понимать, что просто так ему отсюда не уйти.

– Не надо угрожать мне. Хочешь видеть дочь живой, – заверещал он как баба, – обеспечишь мне защиту. Вообще, ты мне уже должен, как земля колхозу.

Все время я не сводила взгляда с Руслана. Он продолжал улыбаться, его не заботило, что меня какой-то псих держит под дулом пистолета. Что разбираться приходится его брату, как же так? Воин внешне также сохранял спокойствие, но в его глазах горел адский огонь, что и выдавало старика.

– Назови хоть одну причину, по которой я тебе обязан?

– Да, пожалуйста, – мужик, как мне показалось, ухмыльнулся и выдал с победой в голосе: – Это ведь я сделал так, что Светка прыгнула к тебе в койку. Ты ей был противен, она ненавидела проявление жалости и слабости, а любовь – это слабость. Ты же был готов сделать буквально все, что от тебя требовали.

– Слабость? – заорала я, не в силах сдержать гнев внутри. – Она же любила тебя до такой степени, что…

– Что ела все из моих рук, – подтвердил Витька. – Всю жизнь. И все те бабки, которые платил ее бывший муженек, отдавала мне! Но этого было мало. И вдруг, что я вижу, мямля Гришенька уже уважаемый авторитет, при бабле! Несправедливо.

– Тогда ты решил, что если Света переспит с моим братом и родит от него ребенка, то ты окажешься на коне? – наконец, настала очередь Руслана говорить.

– Ага. И денежки капали! А теперь что? Сдохла, гадина, значит, платить тебе, папашка!

Кажется, у меня в голове, наконец, полностью сложилась картинка. Когда Юрка узнал обо мне правду и стал этим шантажировать мать, она откупалась и молчала, потому что… Узнай я правду, тут же ушла бы к отцу, а ей это было не на руку. Она же сама, кажется, таким образом удерживала при себе Витьку. Только… одно пока не сходилось: если Григорий не знал обо мне, то кто платил деньги?

– Я тебе ни копейки не дам, более того, сдам со всеми потрохами Строителю, которого ты обвел вокруг пальца. Что, думал рассорить нас, наврал с три короба и ждал? А собственного сына не жалко было, а? Его же чуть в могилу не свели.

– Да на кой он мне сдался? Толку от него, как от козла молока. У меня таких сыновей еще целая корзина.